как распутная Гермиона (его слабость) на Хэллоуин, и попыталась соблазнить его. Он сказал мне, что я больше похожа на кудрявую Гермиону с ранних лет и меньше на пост-пубертатную Гермиону. Сигнал тихого обвала.

֍֍֍

Йен и я стали друзьями три с половиной года назад, почти тысяча триста дней, если какой-то неудачник вел счет. После того как мы заняли преподавательские должности в Оук-Хилле, нас поместили в одну и ту же группу ориентации. Всего было пятнадцать новых сотрудников, и Йен сразу привлек мое внимание. Я помню, как впервые увидела его, вспоминая конкретные, случайные детали больше, чем что-либо: какие большие у него были руки, держащие наш справочник ориентации, какой был загорелый после летних каникул, как возвышался над всеми остальными. Моя первая мысль была о том, что он должен был быть невероятно пугающим с пронзительными голубыми глазами и короткими, слегка волнистыми каштановыми волосами, но Йен отбросил притворство, когда улыбнулся мне, когда наши глаза встретились над толпой новых учителей. Это было так обезоруживающе и непринужденно, но, самое главное, это было очень сексуально. Мое сердце затрещало в груди. Йен был соседский мальчик, который вырос в мужчину с высеченной челюстью и крепкими руками.

Он был одет в черную футболку, на которой я сосредоточилась, когда он пробирался ко мне через толпу.

— Ты фанат Джейка Багга (прим. пер.: Джейк Багг — британский автор-исполнитель)? — спросил он. — Я тоже.

Я ответила плохо исполненным:

— А?

Его улыбка стала еще шире, и он указал на мою рубашку. А, ну да. На мне была концертная футболка с Джейком Баггом. Мы завели вежливый разговор о его последнем турне по США, и я все время держала слюну во рту. Когда пришло время начинать, Йен спросил, не хочу ли я сесть с ним.

Целую неделю мы вместе терпели обучающие видеоролики о сексуальных домогательствах и рабочем протоколе. Пока на подставке для телевизора крутились потрескивающие видеокассеты 90-х годов, мы с Йеном передавали друг другу дерзкие записки. В конце концов, мы просто сдвинули наши столы вместе и начали шептаться, так и познакомились друг с другом. Нам было о чем поговорить и пошутить. Наши слова выплескивались в стремительном огне, как будто боялись, что другой человек БУХ и исчезнет в любой момент.

Мы не обращали внимания на всю ориентацию, но шутки были нашим составляющим.

В конце недели нам дали тест, и мы оба его провалили. Очевидно, это был Оук-Хилл. Тест до смешного прост, если бы вы уделили ему хоть немного внимания. Мы должны были пересдать урок ориентации во второй раз, и наша дружба была скреплена общим смущением и позором.

В конце второй недели мы отпраздновали наши проходные баллы выпивкой — идея Йена. Я старалась не придавать этому слишком большого значения. В конце концов, мы оба приглашали плюс один.

Вот тогда-то я и познакомилась с девушкой, с которой он тогда встречался, — дерматолога, похожей на газель. В баре она впечатляла нас интересными историями из смотровой.

— Да, люди не понимают, сколько существует разных видов родинок.

Она дала мне непрошеный совет, например: «Из-за твоей светлой кожи тебе действительно следует посещать доктора для проверки кожи два раза в год». У нее, кстати, не было видно ни пор, ни веснушек. Когда мы обе встали, чтобы воспользоваться ванной в середине вечера, мои недостатки умножились. Разница в размерах была просто неприличной. Я могла бы поместиться у нее в кармане. Для всех, кто смотрел, я выглядела как подросток, с которым она нянчилась всю ночь. Единственным плюсом было то, что я попросила ее проверить россыпь веснушек на моих плечах, пока мы ждали, когда освободятся кабинки. Все чисто.

В то время я тоже кое с кем встречалась. Джерри был инвестиционным банкиром, с которым я познакомилась через одного знакомого. Этот выход был всего лишь нашим третьим свиданием, и у меня не было никаких планов продолжать встречаться с ним, особенно после того, как он снова и снова бубнил о греческой жизни в UPenn (прим. пер.: UPenn — Университет Пенсильвании.). «Да, я был президентом братства в младшем и старшем классах». У-у-у. Затем он начал выкрикивать песню своего братства на весь бар. Я полагаю, Джерри подумал, что это было забавно, но я не чувствовала себя причастной к шутке. Мне хотелось нажать красную кнопку и выйти через крышу. Глаза Йена встретились с моими поверх стола, и мне показалось, что он точно знал, о чем я думаю. Он мог выдать, как мне было неудобно, как сильно ситуация заставляла меня испытывать неловкость. Мы оба продолжали бороться со смехом. Мое лицо покраснело от напряжения. Ему пришлось прикусить губу. В конце концов, я уступила первой, и мне пришлось извиниться, чтобы снова пойти в ванную и рассмеяться в одиночестве. Подружка Йена позже сказала ему, что обеспокоена тем, что у меня гиперактивный мочевой пузырь.

֍֍֍

К тому времени, как в школе начался обед, я уже готова к перерыву. Мои занятия журналистикой чередуются с уроками английского со старшими классами. Это не самая моя любимая часть работы, но это единственный способ, которым директор Пруитт может оправдать то, что я остаюсь на полный рабочий день. Ученики в этих классах уже зарегистрированы, обвиняющие свои поздние домашние задания и плохие результаты викторин старшим возрастом. Я печатаю болезнь в Wed MD (прим. пер.: Wed MD — американская корпорация, известная в первую очередь как онлайн-издатель новостей и информации, касающихся здоровья и благополучия человека.), чтобы доказать, что это не настоящая вещь. Они не отрывают глаз от своих сотовых телефонов достаточно долго, чтобы прислушаться ко мне.

Большинство из них не смогли бы меня опознать. На прошлой неделе один парень подумал, что я студент, и попросил мой Snapchat (прим. пер.: Snapchat — это мобильное приложение для обмена фотографиями и короткими видео. Его основная «фишка» — самоуничтожение сообщений через определенное время.). У Йена нет этой проблемы. Его классы заполнены сверхуспевающими ботаниками, детьми, которые уже были приняты в школы Лиги Плюща, но все еще чувствуют необходимость пройти двадцать семь классов AP (прим. пер.: Ключевые преимущества программы AP — возможность подготовиться к дальнейшему обучению в университете и изучать именно те предметы, которые интересны обучающемуся.). Большинство из них запугивают меня, но они обращаются с Йеном, как будто он их Оби-Ван.

— Расскажите нам побольше о полоске для языка, мистер Флетчер.

— У Билла Ная на вас ничего нет, мистер Флетчер!

— Я написала о вас в своем вступительном эссе, мистер Флетчер. Я должна была выбрать одного человека,