идет походкой молодого гангстера, полного амбиций и помыслов. Я шагаю чуть позади разболтанным шагом юного повесы без определенных жизненных ориентиров. Вдоль автомобильной дороги лежат трупики задавленных енотов. Они находятся на разных стадиях разложения, и мы регулярно, с интересом наблюдаем за их эволюцией. Например, «тот» вчера был свеженький, а сегодня уже полон белых червей. А «этот» еще пару дней назад был жирный, а теперь сдулся, как мяч.

Светит солнце. В бассейне у мотеля плещутся жирные детки из двух негритянских семей, занявших половину комнат. Детки орут, трясут черными необъятными попами и оставляют за собой груды мусора. Когда они вылезают на сушу, то одолевают нас требованиями сухих полотенец. Каждые пять минут какой-нибудь черной-пречерной бестии необходимо сухое белоснежное полотенце.

Хозяина мотеля, где мы вкалываем, зовут Берни, он реднек. Реднековские убеждения не мешают Берни нанимать на работу черных и платить им гроши. После того как Берни заставляет меня бесплатно вывозить пятнадцать мусорных баков, а я недовольно бурчу, Берни заявляет, что я бездельник. Пошел он!

Жену Берни, подругу или черт знает кем она ему приходится, сероглазую ведьму, зовут Дэби. Ей мы присвоили №1. Дэби № 1 требует от нас качественного помыва санузлов в номерах и заставляет переделывать работу, если что не так.

Существует еще одна Дэби, она убирает комнаты, как и мы (Дэби №2). Дэби №2 чертовски серьезна. Она все держит под контролем. Дэби №2 – старшая по уборке номеров. По рации она получает указания от Берни, какие комнаты надо убрать сначала, а какие потом. Она руководит слаженным коллективом из трех человек, два из которых мы с Юханом, а третий – сама Дэби. «Вы команда, ребята!» – с этими словами Дэби №2 ведет нас вперед в битве за чистоту сортиров и простыней.

Стив – муж Дэби № 2, бывший сварщик с лицом спившегося актера Брэда Питта. Если Стив не пьян, он помогает Дэби в работе. К нам Стив относится доброжелательно и готов помочь, если что.

Карл убирает территорию, вывозит мусор на старой развалюхе, когда-то бывшей «Плимутом», и выполняет все мелкие указания Берни. Карл – подозрительная личность: во-первых, он черный, во-вторых у него ничего нет, даже машины. Так что мы с Карлом стоим на одной ступени социальной лестницы. В Америке, если у тебя нет машины, дружить с тобой никто не станет.

Высокая стройная дамочка Кристина заправляет в прачечной. На самом деле она смотрит целыми днями сериалы и заказывает пиццу. Если телевизор сломан, а пиццу еще не привезли, Кристина запихивает грязные полотенца в стиральную машину, а уже выстиранные – в сушильную. Работать Крис не любит, и белья постоянно не хватает. Кожа Кристины покрыта наколотыми именами любовников, обрамленными в сердечки.

Мишель – наша страсть. Единственная присутствующая здесь красотка, белая стерва с острыми локтями. Мишель сидит на ресэпшэне и принимает постояльцев. Мишель к нам целиком безразлична.

Так проходят дни в мотеле «Томас Джефферсон Инн», расположенном на улице Пакахонтас трэйл в колыбели американской демократии городе Вильямсбурге.

Костюмеры

В отелях, ресторанах, магазинах и во всех остальных местах Америки люди, которые платят, называются «кастомэр». «Кастомэр» означает «покупатель, клиент». Сейчас опишу, как это действует на практике. Например, худышка-мартышка Мишель с ресэпшэна продает номер или принимает жалобу, а я лезу кокетничать. Мишель четко и строго говорит мне: «Сори, у меня кастомэр». И я покорно опускаюсь под взглядом ее безразличных глаз в синее кресло, кладу на живот полосатую подушечку и терпеливо жду. Мишель выросла в Америке, а я – нет. Поэтому кастомэров я называю «костюмеры». Кос – тю – ме – ры. Удобно и элегантно.

Что нам нравится, а что нет

Юхан, с волосами, торчащими во все стороны, ворочается в кровати. Никакая сила не способна раскрыть его веки. На мои призывы он не откликается. Я снимаю индивидуальный полиэтилен с пластикового стакана. Лью туда ром. Я еле выдернул бутылку из морозилки. Мы забыли закрыть дверцу на ночь, и там наморозился целый сугроб. Рома я лью немного, только дно покрыть. Сыплю лед. Потом еще капельку рому. Взбалтываю. Глотаю. Я сижу на диване голый. Уже прошло полчаса, как я проснулся. Я сделал зарядку для мышц тела, зарядку для мышц лица и общий самомассаж. Почистил язык и принял душ. Язык надо чистить, так как на языке за ночь образуются всякие мерзкие грибки, они начинают тухнуть, и из-за этого воняет изо рта. На волосах застыла увлажняющая маска. Зеленые электронные цифры показывают восемь двадцать пять утра. Юхан дрыхнет. Нам пора работать.

Мы врываемся в комнаты с криками: «Хаускипинг!». Это предупреждение на всякий случай, мало ли – в комнате кто-то остался. Юхану нравится убирать комнаты, где живут черные. Юхан моет ванны, а от черных в ваннах мало волос. Практически нет. Например, если белая дамочка примет душ, так после нее целые клоки остаются, а после черной – пара завитков.

Я стелю постели. Цвет кожи мне не важен. Я люблю усталых. Люблю тех, кто аккуратно заползает под одеяло, отвернув один уголок. Не расшвыривает простыни в разные стороны, как пидорас последний. Не сучит ногами, будто у него совесть нечиста. Тихо лежит, будто мышка, и не крутится во сне. Такую постель заправить ничего не стоит. Раз – простыню под матрас, два – одеяло. Разгладил. Подушечки разложил. Готово!

Юхан ненавидит людей, у которых понос. Тут и комментировать нечего. А я полюбил парочки, которые трахаются. Дело в том, что во всех комнатах стоят две кровати. Если кто надумал заняться сексом, то это обычно происходит только на одной из них – местные парочки не склонны к разнообразию. Следовательно, перестилать мне надо только одну кровать. Очень удобные люди.

Я люблю выковыривать всякую всячину из-под плинтусов. В детстве я нашел под плинтусом юбилейный рубль и с тех пор решил, что все сокровища мира кроются именно там. Так и есть. Например, когда после Нового года выкидывали елку, иголки еще долго лежали по всем углам. Под коврами, за диваном и, конечно, под плинтусами. В самых укромных уголках, куда не забираются пылесос и веник, в июне можно было обнаружить несколько пожелтевших сухих иголочек, которые делали меня счастливым. Здесь я еловых иголочек не находил. Нет у них, наверное, Нового года…

Зато полотенец много. Комнаты обыкновенно встречают нас разметанными повсюду, отяжелевшими от влаги полотенцами. Это ужасно. Полотенца тяжелы, как будто в них насрали. Их так неприятно трогать. Такие комнаты напоминают интерьеры игры «Дум». И полотенца – вовсе не полотенца, а внутренности неизвестного белого зверя, убитого