Анна Порохня Хозяин кладбища

Жёлтая дорога бежала пыльной лентой и, сделав резкий виток, исчезала за поворотом. Зной накатывал волнами, над полями зависло дрожащее марево, и запах диких цветов стал ещё сильнее. Две девушки еле передвигали ногами, изнывая от жары, и по очереди обмахивались газеткой, купленной в поезде.

— Это что, погост? — Ленка остановилась и вытерла влажный лоб. — Дорога в деревню идёт через кладбище?

— Ну да. Справа уже хоронить негде, поэтому и перенесли его на другой край дороги, — ответила ей подруга. — Вот и деда здесь похоронят…

— Не переживай… Пришло его время… — Ленка погладила подругу по спине. — Он прожил долгую и хорошую жизнь, Алла.

— Я понимаю…

Жужжали насекомые, пахло старой краской и еще чем-то таким, чем пахнут только кладбища. В траве сновали изумрудные ящерицы и было очень тихо.

— Страшно даже разговаривать, — шепнула Ленка, — чтоб покой не нарушить…

— Значит не разговаривай, — прошептала в ответ Алка, — мне в таких местах всегда некомфортно… Давай ускоримся….

Дом деда был высоким и каким-то статным, как и сам хозяин. Чисто вымытые окна сияли под лучами солнца, на подоконнике умывался черный котёнок, и всё выглядело спокойно и размеренно. Гроб уже вынесли на улицу, и тихий плач тревожил душу.

Девушки приблизились к покойнику, Ленка погладила деда по пожелтевшим от прикосновения смерти рукам.

— Дедуля…

— Здравствуй, Лена… — раздался за её спиной тихий голос, и девушки повернулись.

— Здравствуйте, Варвара Матвеевна…

— Ушёл от нас хороший человек… Прожили мы с ним душа в душу, после того как бабка твоя умерла, ни много ни мало семь лет. А теперь одна я осталась…

— Мне жаль… — пробормотала Ленка, не зная, что сказать этой пожилой женщине.

— Дед дом тебе завещал, так что владей.

— Не нужен он мне. Живите вы в нём.

— Спасибо, Лена, мне единственная память о Лёвушке осталась, — женщина заплакала и упала на грудь мертвеца, тормоша его с причитаниями и криками. — Ой, очнись! Ой, да встань же! Пойдём домой, пойдём!

Её с трудом оторвали от гроба, и четверо дюжих мужчин понесли его из двора. Толпа провожающих медленно пошла за ними.

— Поздно я приехала… — Ленка виновато опустила голову. — Мне стыдно…

— Не кори себя, — сказала Алка, — дед знал, что ты любишь его…

Они замкнули толпу людей и вслед за всеми пошли в сторону кладбища.

* * *

Запах разгорячённой травы смешивался с запахом влажной глины, которую комьями выкидывали из коричневой ямы копщики.

Варвара Матвеевна посмотрела по сторонам и вдруг протяжным голосом крикнула:

— Ну, прими, хозяин, жильца нового! Не обижай! Пусть покоится с миром на твоей земле!

— Кому это она? — удивлённо шепнула Алка. — К кому обращается?

— Не знаю…

— К Хозяину кладбища, — ответила стоявшая рядом бабулька. — Сначала нужно его попросить, а потом только покойника хоронить.

— А кто это, Хозяин кладбища? — Ленка оглянулась по сторонам и пробежала глазами по толпе.

— Не найдёшь ты его, — ухмыльнулась бабка. — Он невидим для людей…

— Что?? — Алка скептически глянула на неё. — Как это, невидим?

— Всё. Тихо. Балаган на похоронах развели! — шикнула на них бабка и отвернулась.

— Сама начала, а теперь — балаган… — буркнула Алка. — Странная…

* * *

— Принял новенького? — вяло спросил крупный мужчина с тёмными, как ночь, волосами. — Скукота… Ни тебе ужасных трупов, ни расчленёнки. Так, рутина…

— Не говори, — так же вяло ответил второй. — Меня лень одолела совсем…

Он оттолкнулся от железной оградки и взъерошил свои и без того торчащие волосы.

— Пойду я.

— Я с тобой, а не то совсем от скуки чокнусь.

— Пошли…

Ленка кинула последний ком земли в могилу и отошла, кивком показывая Алке следовать за ней.

— Ты чего?

— Не хочу со всеми идти. Пусть пройдут, а мы следом, — Ленка зашла за куст сирени и вдруг увидала смотрящие на неё из изумрудных листьев глаза.

— Тьфу ты, напугал! — воскликнула она и обернулась к Алке. — Нормально вообще?!

— Не ори на кладбище! — прошипел из кустов стоявший там мужчина и выбрался на свет Божий.

— Никакого уважения! Хам! — снова воскликнула Ленка. — Ты как с женщиной разговариваешь?!

— Может, ты маньяк какой? — Алка придвинулась ближе к подруге.

— Мань… кто? — переспросил мужчина. — Это вы — хамки и горлодранки!

— Что за балаган? — девушки услышали ещё один хриплый мужской голос. — Потише!

Подруги испуганно посмотрели назад и рванули в сторону.

— Да вы что, издеваетесь?! — прошипела Ленка, отойдя на приличное расстояние от двух незнакомцев. — У вас принято людей пугать?!

— Нечего шляться по кладбищу, чтоб не пугаться, — огрызнулся один из мужчин. — Идите домой.

— Вот только командовать не надо! И вообще, кто вы такие? — Алка пристально осмотрела подозрительных типов.

— Лена! Лена! — голос Варвары Матвеевны пронёесся над кладбищем. — Вы где?!

Девушки на минуту оглянулись, но, повернувшись обратно, не обнаружили тех наглых типов, с которыми разговаривали секунду назад.

— Они, что, сквозь землю провалились? — Алка посмотрела по сторонам, но, кроме серых крестов и треснувших надгробий, ничего не увидала.

* * *

Солнце красным пятном скатилось за горизонт, и мрачные тени залегли по углам. Варвара Матвеевна уехала с дочкой в город, а Ленка с Алкой остались в доме.

— Побудем недельку здесь? — Ленка домыла последнюю тарелку после помин. — На озеро сходим, в лес…

— Давай… В городе сейчас жарко и пыльно, — согласилась Алка. — Отдохнём от этого асфальта и многоэтажек.

Они забрались на чердак и, расстелив на душистом сене одеяло, улеглись, слушая тихое шуршание мышей.

— Интересно все-таки, что за типы были на кладбище? — Алка шлепком убила комара и почухала ногу. — Может, работники?

— Вряд ли на этом старом кладбище есть работники, — ответила Ленка. — Да и странные они какие-то…

— Необычные… Одеты странно… — подтвердила Алка. — Может, священнослужители? Я там часовенку видела.

— Слушай… А ведь точно… Они же в рясах были… — усмехнулась Ленка. — И возмущались потому, что им по статусу положено.

— Ну и Бог с ними, — зевнула Алка, и вскоре подруги тихо посапывали, накрывшись лёгкой простыней.

Луна медленно выплыла из-за тучки и остановилась над домом, освещая крышу и заглядывая в чердачное окошко. Они шли по дороге, поднимая пыль своими длинными сутанами, а за ними следовали светящиеся шары, скользя по воздуху в безумном танце.

— Кто-то должен умереть, —