махнул рукой цветным девушкам — так просто, так естественно, — а они вскочили со своих мест, визжа от восторга, и замахали ему в ответ.

Десять минут спустя, когда все базы были заполнены и команда цветных планомерно набирала очки, снова пришла очередь Большого По. Мама повернулась ко мне и сказала:

— Они поступают эгоистично.

— Но это же игра, — возразил я. — И у них выбито уже двое.

— Но счет ведь семь-ноль, — упорствовала мама.

— Ничего, подождите, еще одного у них выбьют; бить начнут наши, они им покажут, — сказала дама, сидевшая рядом с мамой. Бледной венозной рукой она отогнала назойливую муху. — Эти негры слишком много о себе понимают.

— Второй страйк! — объявил судья, когда Большой По взмахнул битой, но мяч пропустил.

— Всю прошлую неделю, — заговорила мамина соседка, не спуская глаз с Большого По, — обслуживание в гостинице было хуже некуда. Горничные только и говорили что о сегодняшнем концерте, о кекуоке, воду со льдом приходилось по полчаса ждать, от своего шитья не могли оторваться.

— Болл — бросок неправильный! — прокричал судья. Женщина поежилась.

— Уж скорее бы эта неделя кончилась, вот что, — заключила она.

— Еще один болл! — крикнул судья Большому По.

— Они что, совсем с ума сошли? — обратилась ко мне мама. — Хотят ему легкую жизнь устроить? — Потом повернулась к соседке: — И правда, эта прислуга всю неделю будто не в себе. Вчера мне пришлось два раза напомнить Большому По, чтобы он подлил мне побольше масла в кукурузу. Наверное, хотел на нас сэкономить.

— Третий болл! — крикнул судья.

Мамина соседка охнула и принялась яростно обмахиваться газетой.

— Боже правый, какая ужасная мысль пришла мне в голову. А вдруг они выиграют? А ведь могут. Могут.

Мама взглянула на озеро, на деревья, на свои руки.

— Не знаю, какая нужда играть дяде Джорджу. Выставлять себя на посмешище. Дуглас, беги и скажи ему, чтобы сейчас же уходил с поля. У него же сердце.

— Вы выбиты! — крикнул судья Большому По.

— А-ах! — выдохнули трибуны.

Команды поменялись ролями. Большой По мягко положил биту на траву и зашагал вдоль линии базы. Белые протопали с поля раздраженные, к лицам прилила кровь, под мышками — островки нота. Большой По посмотрел на меня. Я ему подмигнул. Он подмигнул мне. И тут я понял, что не так он и глуп.

Он вывел себя из игры умышленно.

Первым в команде цветных подавать вышел Длинный Джонсон.

Он неторопливо прошагал к месту броска, энергично разминая пальцы.

У белых бил некто Кодимер, он круглый год продавал в Чикаго костюмы.

Длинный Джонсон посылал мячи над домом как автомат — спокойно, точно, без эмоций.

Мистер Кодимер бил с подрезкой. Просто дубасил по мячу. Наконец ударил его к линии третьей базы.

— Выбит на первой базе, — объявил судья-ирландец по фамилии Махоуни.

Кодимера сменил молодой швед Моберг. Он запустил свечу в центральную зону, и мяч оказался добычей пухлого крепыша-негра, именно крепыша, а не толстяка, потому что носился он, как гладкий и блестящий шарик ртути.

Третьим был водитель грузовика из Милуоки. Он мощно шваркнул по мячу, направив его в центральную зону по прямой. Удар вышел отменный. Но успеха не принес. Когда водитель домчался до второй базы, там с белым мячиком-снарядом в черных руках его уже поджидал Независимый Смит.

Мама откинулась на спинку сиденья, расстроенно выдохнула воздух:

— Да что же это такое!

— Припекать начинает, — заметила дама по соседству. — Пожалуй, скоро пойду прогуляться к озеру. Уж больно жарко сегодня — не хочется сидеть и смотреть на эту дурацкую игру. Может, и вы со мной, миссис? — спросила она маму.

Так прошли пять смен.

Счет стал одиннадцать-ноль, и Большой По три раза позволял вывести себя из игры; в конце пятой смены подошла очередь Джимми Коснера. Он целый день тренировался, паясничал, всех поучал, рассказывал, куда он запулит этот шарик, пусть только он ему попадется. Павлиньей походкой он направился к тарелочке дома, уверенный в себе и громогласный. Он повертел в тонких ручках шесть бит, критически оглядел их блестящими зелеными глазками. Наконец выбрал одну, остальные бросил на землю и побежал к дому, из-под его подбитых каблуков вылетали куски зеленого дерна. Шапочку он сдвинул на затылок, обнажив грязновато-рыжие волосы.

— Смотрите! — закричал он дамам. — Сейчас я им покажу, этим темнокожим ребятишкам! Э-гей!

Длинный Джонсон на холмике для броска медленным, извилистым движением как бы взвел пружину. А потом будто метнулась змея, притаившаяся на ветке дерева. Рука Джонсона вдруг оказалась впереди, раскрылась черными ядовитыми клыками — пустая. А белый снаряд с посвистом пронесся над домом.

— Страйк!

Джимми Коснер положил биту на траву и полным ярости взглядом уставился на судью. Он стоял долго, не говоря ничего. Потом демонстративно плюнул под ноги кетчеру, поднял желтую кленовую биту и крутнул ее так, что солнце засияло вокруг нее тревожным ореолом. Он тут же резко ее остановил и пристроил на костлявое плечо, а рот открылся, обнажив длинные, изъеденные никотином зубы, и тотчас закрылся.

Хлоп! Это уже ловушка кетчера.

Коснер обернулся, вперился в нее взглядом.

Кетчер, как мастер черной магии, посверкивая белыми зубами, раскрыл свои словно надраенные до блеска перчатки. Растущим белым цветком оттуда выпростался бейсбольный мяч.

— Снова страйк! — сквозь зной откуда-то издалека объявил судья.

Джимми Коснер положил биту на землю и упер веснушчатые руки в бедра.

— Надо понимать, я пропустил правильный мяч?

— Именно так надо понимать, — подтвердил судья. — Возьмите биту.

— Возьму, чтобы шмякнуть вас по башке, — прорычал Коснер.

— Либо играйте, либо идите в душ!

Джимми Коснер набрал побольше слюны, хотел плюнуть, но передумал, сердито сглотнул и только выругался. Наклонился, поднял биту и положил ее на плечо, как мушкет.

И вот на Коснера снова летит мяч! Только что маленький орешек — и вот уже большущее яблоко. Ж-жах! С мощным щелчком его настигла желтая бита. Мяч взмыл к облакам. Джимми понесся к первой базе. Мяч завис в небе, будто раздумывая о законе всемирного тяготения. На берег озера накатилась волна. Толпа неистовствовала. Джимми стремительно бежал. Мяч, все-таки решившись, полетел вниз. Однако прямо под ним оказался гибкий кремовый негр, он хотел поймать мяч, но неудачно. Мяч покатился по газону, но кремовый тут же его подхватил и бросил на первую базу.

Джимми понял, что сейчас его выведут из игры. И ногами вперед впрыгнул на базу.

Все увидели, как каблуки его врезались в лодыжку Большого По.