очереди то обеспечивает появление сомнений у других, то собирает урожай сомнений сам.

— А Золотой Город — общество первого типа? — спросил Марк.

— Все Сообщество Городов — первого типа. Но у Золотого Города были и свои особенности. Во-первых, его устойчивость и жизнедеятельность полностью обеспечивала компьютерная система. Это позволило оградить жителей от реальных процессов и создать жизнь без сомнений. Осознания не развивались — без страхов и сомнений человек осознает лишь поверхностно. А во-вторых, осознания после перерождения возвращались в тот же город, и об этом уже позаботился Боб, поэтому развитие этих осознаний было остановлено почти полностью.

— Так Золотой Город и есть… — осенило Марка.

— …тюрьма для осознаний, — подтвердил Петр, — которую вы разрушили.

— Ничего себе, — только и сказала Белла и задала вопрос, который ее очень интересовал: — А как у нас с Марком получилось освободить Боба?

— Когда вы взялись за руки, Фреди ослабил мир, а ваше намерение сделало все остальное.

— Фреди?

— Он своего рода главный инженер нашего кластера. Полагаю, вы с ним еще познакомитесь, но на вашем месте я бы не очень торопил это знакомство, — широко улыбнулся Петр.

— Почему?

— Он вас сразу превратит в объект своих экспериментов.

— А что теперь нам делать? — спросила Белла, которая больше всего сейчас хотела увидеть маму.

— Мир благодаря вам спасен, и вы вернетесь домой.

— Все закончилось?

— Ну нет, — рассмеялся Петр, — во-первых, изменения никогда не заканчиваются. А во-вторых, вы очень громко раструбили на всю Вселенную о своих возможностях. Уверен, что легкость, с какой вы отключили Боба от его мира, сейчас обсуждают во всех уголках кластера. Десятки богов и магистров уже думают о том, как можно вас использовать или как забрать у вас вашу силу.

— И что нам теперь делать? — повторил вопрос девушки Марк.

— Могу только сказать, что бы я на вашем месте делал.

— И что бы вы делали?

Облака под вершиной пришли в движение.

— Я бы… боялся и ждал, — ответил спокойно Петр с видом, с каким обычно советуют расслабиться и «не брать в голову».

Облака; как молоко на огне, начали быстро подниматься, поглощая — всех троих. Марка, уже привыкшего к перемещению в тумане, это не беспокоило. Ему было интересно, кто из них двоих, с Беллой, которая, кстати, первый раз назвала его по имени, то самое невообразимо-мощное осознание, про которое говорил Петр.

Эпилог

Кларк Л., сидя спиной к электрическому камину, смотрел на звездное небо и откусывал кусочки обожженного на искрах искусственного белка. Треугольный индикатор, светившийся сейчас холодным белым светом, озарял сидящих.

— Еще они могут прилететь отсюда, — сказал Кларк, указывая на какое-то созвездие.

— И это может быть, — согласился Призрачный Осел.

— Но тогда бы они летели триста лет.

— А что такое триста лет? — спросил Бартоломей Второй.

— Хотел бы я знать, — ответил Кларк.