раскинулась радуга.
— А что, мы и правда открыли сезон на той реке, - сказал Джо. - Он, может, все-таки тронутый?
— Не знаю, - сказал мой братан Мурад.
До дому мы добирались еще добрый час. И все думали о тех двоих и о том, как бакалейщик - не тронутый ли? Я-то думал, что нет, и все-таки: если не тронутый, то как же его понять?
— Пока, - сказал Джо.
— Пока, - сказали мы.
И он свернул на свою улицу. А ярдов через пятьдесят обернулся и сказал что-то чуть ли не себе под нос.
—Что? - крикнул мой братан Мурад.
—Ну да, - сказал Джо.
— Чего «ну да»? - крикнул я.
—Тронутый! - прокричал Джо.
—Да? - крикнул я в ответ. - Откуда знаешь?
— Как это тебя срежет с лозы и съест ягодку за ягодкой девушка в цвете юных лет? - прокричал Джо.
— Ну и тронутый! - крикнул мой братан Мурад. - Ну и что?
Джо взялся за подбородок и задумался. Солнце сияло теперь вовсю, и мир был полон света.
— Нет, по-моему, он не тронутый! - крикнул Джо. И пошел по своей улице.
— Да какой же, если не тронутый? - сказал мой братан Мурад.
— Знаешь, - сказал я ему, - может, он это не всегда. Мы решили оставить пока так: вот сходим еще поплаваем, побываем в магазине и поглядим.
Через месяц, наплававшись в протоке, мы все трое пошли в магазин, а там был продавец молодой, не то что Эббот Даркус. Но тоже не иностранец.
— Что прикажете? - спросил он.
— На никель[3] сосисок, - сказал Джо, - и батон.
— А где мистер Даркус? - спросил мой братан Мурад.
— Уехал домой, - сказал парень-продавец.
— Куда это? - спросил я.
— Вроде куда-то в Коннектикут, - сказал парень.
Мы положили сосиски на ломти батона и принялись есть. Наконец Джо взял и спросил:
— Он был тронутый?
- Ну, в общем, - сказал этот парень, - так прямо не скажешь. Я было сначала думал - тронутый. А потом решил - нет. Как он вел торговлю, так подумаешь, что тронутый. Он раздавал больше, чем продавал. И послушать его разговор - так опять же вроде тронутый. А в остальном ничего.
— Спасибо, - сказал Джо.
В магазине все было на местах, все как следует, скучно смотреть. Мы вышли и отправились домой.
— Этот тронутый, вот кто, - сказал Джо.
— Кто? - сказал я.
— Ну, парень, который сейчас торгует, - сказал Джо.
— Этот, молодой-то? - удивился я.
— Ну да, этот, - сказал Джо. - Который торчит в магазине безо всякого образования.
— Похоже, ты верно говоришь, - сказал мой братан Мурад.
И всю дорогу домой мы припоминали того, образованного бакалейщика.
— Да чтоб меня удобрили, - сказал Джо, расставаясь с нами и сворачивая на свою улицу
— Да чтоб меня сорвали с дерева и уложили в ящик, -сказал мой братан Мурад.
— Да чтоб меня срезала с лозы и съела ягодку за ягодкой девушка во цвете юных лет, - сказал я.
В общем, он был человек что надо, это точно. А через двадцать лет я решил, что он был поэтом и держал бакалейный магазин в захолустной деревушке не ради грошовой выгоды, а в поисках радостей, какие, может быть, подарит жизнь.