Должно быть, она провела много времени, практикуясь перед зеркалом.

- Я знаю: Найти пропавшее сердце и пропавшего мужчину в пропавшем доме… Но если бы найти их было легко, вы бы мне не понадобились, не так ли, мистер Тейлор?

Она встала, чтобы уйти. Такая же спокойная и уравновешенная, как и в тот момент, когда вошла, несмотря на всю свою увлекательно - сентиментальную историю.

- Как я вас найду? - спросил я.

- Не стоит, мистер Тейлор. Я найду вас. - Чао…

Она помахала мне на прощание пальчиками, и ушла, шагая прочь с прямой спиной, игнорируя окружающее, как будто оно было недостойно её.

Так оно вероятно и было. “Странные Парни”, место не то чтобы элитарное, и вы не смогли бы сделать его таковым и при помощи кнута и стула. Я некоторое время задумчиво потягивал свой полынный бренди, а затем подошёл к длинной барной стойке из красного дерева, чтобы перекинуться парой слов с владельцем “Странных Парней”, барменом и старой занозой, ( в одном месте ) - Алексом Морриси.

Алекс носит чёрное только потому, что никто не придумал более тёмного цвета, а Олимпийские игры могут нагнать на него экзистенциальную тоску. Прими он в них участие он мог бы рассчитывать на поощрительный приз…

Он начал лысеть, когда ему не исполнилось и двадцати, и я не могу отделаться от ощущения, что здесь есть некая связь. Сейчас он палочкой тыкал закуски в баре, проверяя их на наличие жизни.

Вокруг бара вилась компания Алко-Спиритус: перемещающиеся полупрозрачные формы, которые сливались и распадались, тогда когда они осушали воспоминания о старых винах из давно опустевших бутылок.

Только Алекс мог продать одну и ту же бутылку вина несколько раз. Я осенил духов крестным знамением, и они угрюмо удалились в глубь бара, оставляя нас с Алексом поговорить наедине.

- Гидеон Брукс, - задумчиво произнёс Алекс, после того как я ввёл его в курс дела. Он вытирал грязный стакан тем же полотенцем, которым до этого вытер пролитую жидкость с барной стойки, так у него было время подумать. - Имя не из первых, но ты не хуже меня это знаешь.

Конечно, самые влиятельные из них предпочитают оставаться вне поля зрения. Но шкатулка из палисандра, “Лёгкость Сердца”, - это название мне знакомо. Что-то вроде бесценного коллекционного предмета; из тех, что стоят так дорого, что редко покупаются или продаются, их чаще вырывают из рук покойных владельцев.

- Коллекционные предметы, - сказал я. - От них всегда больше проблем, нежели пользы. А Тёмная Сторона изобилует этими волшебными магазинчиками, в которых продаётся абсолютно всё, продавцы не задают вопросов, и конечно, не дают гарантий. С чего же, чёрт возьми, я должен начать?

Алекс ухмыльнулся и шлёпнул передо мной бросовый флаер: “Будущие Предметы Коллекционирования”, - гласил уродливый шрифт. Я должен был догадаться. На Тёмной Стороне появляются всевозможные редкие и странные предметы из прошлого, будущего и из бессчётного множества альтернативных земель. Отбросы и обломки незримого мира.

И, поскольку это Тёмная Сторона, всегда найдётся кто-то, готовый извлечь из этого выгоду. На передвижной выставке “Once and Future Collectibles” был представлен самый большой выбор магических сувениров и вообще всевозможного странного хлама, который можно найти где угодно. Кто-то может знать о шкатулке из палисандрового дерева. Я записал текущий адрес и поднял глаза, чтобы увидеть ухмыляющегося Алекса.

- Ты знаешь, с кем тебе нужно поговорить, - сказал он. - С Червонной Королевой. Она обязательно будет там, и она знает всё, что можно знать о коллекционных предметах, связанных с сердцем. Ужасная Бетти… Я уверен, что она будет очень рада возобновить ваше знакомство….

- Не стоит, - сказал я. - Единственное, чему меня научила эта женщина, - не смешивать выпивку.

- Я думаю, вы были прекрасной парой.

- Хочешь затрещину?

• • •

Я покинул бар и вышел на узкие, скользкие от дождя улицы Тёмной Стороны.

Ночь была полна людей и иных, что со всей определённостью людьми не были, и все они с горячими глазами стремились к тому, что было пагубно для них. Горячий неон горел со всех сторон, а из открытых дверей клубов, которые никогда не закрываются, доносилась сногсшибательная музыка; здесь можно надеть красные туфли и танцевать, пока не истечёшь кровью.

Экзотические запахи сотен всевозможных кухонь, зазывалы у открытых дверей, предлагающие острые ощущения, настолько экзотические, что у них даже нет названия, времяпрепровождение в “правильной компании”, и, конечно же, дочери сумерек, патрулирующие каждый уголок улицы; любовь на продажу, любовь, или что-то в этом роде…

На Тёмной Стороне вы всегда будете в двух шагах от рая или ада, хотя зачастую это одно и то же место, с новым руководством.

Я направлялся к старому Торговому павильону, где в настоящее время располагалась выставка “Будущие предметы коллекционирования”, когда рядом со мной появился некто, и представился мне…

Он был одет как байкер 1950-х ; весь в сверкающей чёрной коже, отполированных стальных цепях, кожаной кепке с козырьком и почти убедительной развязной походкой а-ля́ Брандо. Ему было не больше шестнадцати-семнадцати лет, у него было мертвенно-бледное лицо с тонкими бесцветными губами.

Его глаза были тёмными, взгляд злобным и с прищуром, он двигался со мной в одном темпе, а его руки были глубоко втиснуты в карманы кожаной куртки

- Моё имя Ган-бой, - сказал он спокойным, непринуждённо - монотонным голосом, и он даже не смотрел на меня.

- Мой Патрон, господин Свитмен хочет говорить с вами. Сейчас же.

- Все линии заняты, - сказал я. - Перезвоните позже.

- Когда мистер Свитмен хочет с кем-то говорить, он с ним говорит.

- Какая благодать, для мистера Свитмена. Но когда я не хочу разговаривать с людьми, во мне пробуждается желание столкнуть их с тротуара на полосу движения.

Ганбой вытащил одну руку из кармана куртки и направил её на меня, его пальцы сложились в некое подобие того, как ребёнок представляет себе пистолет. Он дал мне хорошенько рассмотреть его, а затем указал вытянутым пальцем на ряд пылающих неоновых ламп, установленных над дверью франшизы: “Длинные Свиньи”.

Его рука едва двигалась, но одна за другой лампы взрывались, искры хаотично разлетались в ночном воздухе. Крупный мужчина в пропитанном кровью белом комбинезоне поспешно вышел, чтобы предъявить претензии, бросил один взгляд на Ганбоя и сразу же вернулся обратно. Ганбой сдул воображаемый дым со своего пальца, а затем небрежно уткнул его мне в рёбра. Он не улыбался, его тёмный, пристальный взгляд был неотразим.

- Концептуальный ствол, - сказал он, едва шевеля губами и концептуальные пули. Они