<p>
* * *</p>
- Что могут означать для области если не закрытие, то даже кратковременные работы на реакторе?
- Когда в городе запускают реляционный термоядерный реактор, как в Брянске полтора года назад, это всегда ставит его, город, да и область то есть, на ступень выше. В нашем случае - надежда для полувымершего региона, который до этого уже пятнадцать лет держится почти что полностью на обеспечении транзита пассажиров и грузов. Конечно, понятно, почему администрация так не хочет терять реактор даже на пару недель. Ну и разговоры о неполадках бьют по репутации. А в обстановке бешеной, жестокой конкуренции регионов, когда мало финансирования из центра, это просто... - Сысоев пытается подобрать слова.
- ...Смерти подобно?
- Да.
- Но вы считаете, что ремонтировать надо?
- Конечно! Проблема тут во многом в том, какие у нас общественные институты. Бизнес и государство больше заботят финансовые проблемы, нежели непосредственно человеческие. Хотя на самом деле расхождения способны легко мешать и тем, кто у власти, и уже неоднократно были случаи. Я часто думаю о том, насколько это страшно и опасно - больше одного варианта макро-прошлого. Это может быть проблема и бизнеса, и законодателей, и исполнителей, и, конечно, судебной ветви, и вообще бытовые проблемы для кого бы то ни было.
- Министерство энергетики заявило, что будет проведена проверка.
- Ну, - говорит мой собеседник, - уж хотелось бы, чтобы проверили как надо. Чтобы стало ясно - от них это пошло или нет.
"А с какой помпой реактор запускали! Хвалились: успели раньше срока! Спасение для экономики Брянска и области. Да уж..."
<p>
* * *</p>
- Скажите, вы готовы сейчас говорить о смерти вашего двойника? - Мы наконец подошли к этой теме.
Грузный Белозерский делает громкий выдох и кивает:
- Да-да, я готов.
Чувствую некое напряжение в нем. Неудивительно.
- Только мы с Марией не успокоились, как нам советовали. В такой ситуации надо, чтоб люди знали. И мы стали в сеть выкладывать информацию по делу. И сразу угрозы пошли. Конечно, ведь реактор - это курочка, несущая золотые яйца. А в один день мне звонят и говорят: "Ну все, Виталий, считай, что ты уже труп, если не прекратишь свои игры". ID не определен, речь синтезированная.
- Прямо так?
- Прямо так. И труп, как потом оказалось, действительно появился. Однажды утром, день зарплаты, еду на своем велосипеде на работу, как обычно. Паркую рядом с участком. Тут вижу, у крыльца курит мой сослуживец, Брагин - как меня увидел, так у него прямо нижняя челюсть обвалилась. Он говорит: "Нам сказали, что ты вчера помер, твое тело в морге".
- Еще одно расхождение?
- Да! Труп мой - ну, то есть двойниковый - действительно в морге, его сшиб насмерть неизвестный на автомобиле. "Неизвестный"! - Белозерский хмыкает. - Это при том, что в наше время и в нашем месте личные легковушки вообще роскошь еще та. И так легко скрыться, несмотря на то, что рядом с местом ДТП, на том участке бульвара Гагарина, не одна камера. Скорее всего, это было убийство.
- А вы, Мария, и вы тоже, Виталий, еще боитесь за себя?
- Уже не так сильно, - отвечает Мария. - Ведь пошла большая проверка и шумиха после гибели двойника Виталия. Так что новые "несчастные случаи" вызвали бы еще больше подозрения.
- А что дальше было с телом?
- Я буквально сам себя схоронил, - говорит Виталий. - Очень странное ощущение. Тело - точь-в-точь, как у тебя. И понимаешь, что убили почти буквально тебя. Надеюсь, сам я не скоро повторю судьбу двойника.