Как она ждала этих звонков, и как бережно хранила в памяти каждое слово, сказанное о её Дане. Как плакала, когда узнала о рождении внучки, уже больше от радости, но… Приехать созрела только теперь. Поняла, что пора.
Володю увидела сразу. Он был среди родных. Высокий, подтянутый, как будто годы не коснулись его, только седой. Рядом с ним женщина в строгом чёрном платье. «А Оксана расцвела», — пронеслось в голове. Даню узнала не сразу: от худенького высокого мальчика не осталось и следа, он раздался, возмужал и выглядел много крупней отца.
Лена не могла отвести от него глаз. «Какой взрослый, Боже, какой взрослый».
Правая рука сына обнимала за талию женщину, по виду его ровесницу…
Бывшую жену первым заметил Володя. Что-то шепнул сыну, показав на Лену одними глазами. Данька обернулся. Она остановилась в растерянности, вся её решимость исчезла, а непрошеные слёзы покатились по щекам.
Даня тоже застыл как вкопанный.
— Лена, здравствуй, — раздался голос Володи, — иди к нам. С приездом! Неужто на мою защиту прилетела?
Она подошла с улыбкой и слезами одновременно:
— Вообще-то внучку с первым днём рождения поздравить, но узнала, пропустить не смогла. Можно присутствовать, Вова?
— Конечно! Да что вы стоите как неродные?! Даня, мать обними!
Конечно, обнял! Конечно, так и застыли, прижав друг друга к сердцу. Лена целовала сына, встав на цыпочки, а он улыбался.
Оксана расплакалась. Да и Танюша тоже.
— Семья, дайте доклад прочитать, а всё остальное позже. Ты надолго, Лена?
— На месяц, Вова.
— Вот, ещё не раз поругаться успеете. Шучу. Женщины, ступайте в дамскую комнату, и чтоб у меня красавицами были. Даня, Олежа, вы со мной, пошли слайды ещё раз глянем.
Только тут Лена обратила внимание на очень симпатичного белобрысого мальчика в строгом костюме.
Но они уже входили в зал.
Сидела она во время доклада в стороне от Володиной семьи, на последнем ряду. Вся жизнь пронеслась перед глазами. Здесь они поцеловались первый раз, ещё студентами, в этом здании он уговаривал её стать его женой. И вот теперь чужой…
Но прошлого не исправить и не вернуть. Остаётся наладить отношения с сыном и снохой и жить дальше.
Володя поблагодарил жюри, руководителей, оппонентов, начальника бюро, своего друга и коллегу, Владимира Семёныча, и отдельно — жену Оксану, за терпение, за помощь, поддержку и любовь. Слова благодарности прозвучали и в адрес сыновей Данила и Олега.
Лена не осталась на банкет, подошла, поздравила Володю, извинилась и ушла.
Она придёт позже, чтобы занять своё законное место — матери и бабушки. А у Володи другая жизнь.
***
— Вов, — Оксана, только продрав глаза ото сна, прижалась к нему всем телом, — представляешь, ты — доктор медицинских наук.
— С трудом. Спасибо, Ксю. Ты всё замечательно организовала. Банкет просто супер.
— Я же для тебя старалась.
— Я ценю.
— Жаль, бабуля не дожила.
— Жаль, очень жаль. Но люди не вечны, что поделать, Ксю. Она в нашей памяти, и дети наши её помнить будут. Сколько она в них вложила.
— Я каждый день вспоминаю бабулю, прямо как ты маму свою.
— Ксю, они всегда с нами, пока помним. Давай вставать.
— Ну ещё немножко. Пять минуточек. Ну пожалуйста.
— Ага, это потому что дети подросли, а так вскакивала ни свет, ни заря.
В комнату постучали.
— Пап, вы завтракать идёте? Всё готово, — раздался с той стороны двери Данькин голос.
— Видишь, Ксю, уже просто зовут завтракать. Не мы их, а они нас.
За завтраком — разговоры только по делу. Кто куда идёт и в какое время возвращается.
Пришла няня. Дали ценные указания, показали, чем кормить и что готовить для детей.
А потом — работа.
На работу вчетвером. Даня теперь у них. До Нового года, по крайней мере, а потом учёба — повышение квалификации и первичная специализация по патологической анатомии. Где вырос, ту профессию и выбрал.
В бюро поздравления, одно за другим. Все перецеловали, обещали стол в обед накрыть.
К концу рабочего дня Машка Семёнычева прибежала поздравить.
— Дядь Вова, меня вчера на защиту твою не пустили.
— Муж твой был. Я его видел. А тебя куда, пузатую? У тебя другие приоритеты.
— Знаю, мне не разрешили присутствовать, говорят, родишь ещё там в зале — защиту сорвёшь.
— А сегодня уже не опасно?
— Да я перехаживаю. Можно и сегодня родить.
— Павел рад?
— Да, он сына знаешь как ждёт. Моё воспитание даром не прошло. Он раньше хотел, чтоб второго родила, но мне нужно было сначала стать специалистом. А теперь ничего, теперь можно. Годик посижу дома, а там мама помочь обещала, да и старшая моя дочка уже нянька, в первый класс пошла.
Она ещё чуть-чуть посидела, и Семёныч увёз её домой.
***
Перед сном Володя с Оксаной пошли пройтись.
— Знаешь, о чём подумал, Ксю? Дети вырастают, взрослеют, скоро выпорхнут из гнезда, и останемся мы с тобой одни.
— Брось, Вов, откуда такие мысли? Нам ещё растить их и растить. Серёженьке только пять, на будущий год в школу. Да и не стремятся они разлетаться. Они при нас и мы про них. Не потому, что вынужденно, а по душе, понимаешь? Мы семья. Каждый чувствует поддержку и любовь другого. Так хорошо, так правильно. Ты ведь так и хотел, чтобы дети наши никогда одинокими не были. У нас получилось. Может быть, это самое главное в жизни.
— Да, Ксю, у нас получилось.
Конец