WHORE Arina Teller

Терминология и детализация по миру Дуйстрэна

Добро пожаловать в мир Дуйстрэн.

В мир Сумрака – покровителя, создателя Дуйстрэна.

В мир, где правят страх, боль и подчинение.

В мир, где правят оружие и деньги.

В мир королей и королевских кланов.

В мир, где есть свои уставы, правила и законы.

В мир, где ценится ни твоя душа, а тело.

В мир, где нет права на ошибку.

В мир, который не прощает предателей.

В мир, где есть безумная, сжигающая всё вокруг страсть.

Мир, где господствуют лишь два правила:

1. «Либо мы уничтожим их, либо они уничтожат нас!»

2. «Подчиняясь – обретаешь свободу»

Основные понятия и трактовка:

1. Наречённая – возлюбленная/невеста/жена.

2. Сессия – процесс интимного сближения между рабыней (нижней) и хозяином.

3. Яма – подвальное помещение с углублением в полу, наполненным ядовитыми змеями.

4. Жатва – процесс наказания/устранения.

5. Фамильяры – домашние животные.

6. Реуальские игры – публичная сессия в клубе.

7. Тауэириан – Князь/владыка.

8. Велиассары – врачи.

9. Клетка – боевой ринг

10. Гончие – следопыты.

11. Мирные – обычные люди.

12. Нижняя – рабыня/наложница.

13. Верховная (вышняя) – рабыня/наложница, приближённая к лидеру.

14. Саркас – лабиринт.

15. Кэрон/Кэрона – предатель, предательница.

16. Исстуари – члены верховного совета кланов.

17. Исстар – верховный совет кланов.

18. Тоуреан – палач.

19. Салага – новичок в команде. Или ученик/ученики куратора.

Королевские кланы:

1. Зольцман – Северный клан – следопыты.

2. Фольфсган – Южный клан – лекари.

3. Рейдан – Восточный клан – охотники.

4. Лейданн – Западный клан – оруженосцы.

Языки используемые внутри кланов, или общего наречья – Румынский, Латынь.

Имена героев (позывные внутри клана) и их значение:

1. Дэн – на всеобщем наречье « Молот» – лидер.

2. Амара – на всеобщем наречье «Кара» – мудрая.

3. Алиша – на всеобщем наречье «Рей» – сильная.

4. Райли – на всеобщем наречье «Сэт» – преданный.

5. Клаус – на всеобщем наречье « Велес» – целитель.

6. Пол – на всеобщем наречье «Акс» – верный.

7. Камилла – на всеобщем наречье «Нэяри» – блудница.

8. Ричард – на всеобщем наречье «Килаур» – подлый.

9. Дариан – на всеобщем наречье «Тауэр» – князь.

10. Руби – на всеобщем наречье «Килла» – судья.

11. Сара – на всеобщем наречье «Тарианна» – бесценная, добрая.

Взаимодействие кланов друг с другом:

1. Северный клан:

Друзья: Южный клан.

Возможный враг/партнёрские отношения: Восточный клан.

Прямой враг: Западный клан.

2. Восточный клан:

Друзья: Западный клан.

Партнёрские отношения: Северный клан, Южный клан.

Прямой враг: Нет.

3. Западный клан:

Друзья: Восточный клан.

Партнёрские отношения: Южный клан.

Прямой враг: Северный клан.

4. Южный клан:

Друзья: Северный клан. Восточный клан.

Партнёрские отношения: Западный клан.

Прямой враг: Нет.

1.

Страх сковал моё сознание. Он парализовал тело, проник в вены, отравил кровь. Сердце учащённо бьётся, отчего на лбу выступает пот. Страшно. Боюсь сделать это. Страх намного сильнее, чем жажда свободы. Она пожирает изнутри, мешая ясно думать, заставляя дрожать от малейшего шороха. Затаскивает на дно. Ноги приросли к полу, не желая идти вперёд. Позади меня раздаётся чей-то приглушённый крик, и я вздрагиваю. Наверняка надзирательница устроила «ночную проверку». Обернувшись назад, всматриваюсь в длинный тускло-освещённый коридор нашего корпуса. Старые, давно прогнившие деревянные полы, бледно-серые стены, на которых местами висят пыльные картины. Несколько деревянных дверей и резкий поворот за угол, освещаемый тусклым светом старой лампы. Никого нет. Сделав глубокий вдох, сжимаю руки в кулаки, стараясь совладать с остатками здравого смысла. Вдоль спины проходит холодная дрожь, отдающаяся нервными импульсами в конечностях. В ногах ощущалась тяжесть и усталость, словно я бежала несколько тысяч километров. Но я игнорирую её. Нельзя сдаваться. Не сейчас, когда я так много сделала для этого. Когда я практически сбежала из этого ада.

Сиротский приют. Именно он стал моим персональным адом на протяжении девятнадцати лет. Это место преследует меня во сне. Стены давят, изолируют от реальности. Медленно, но уверенно, приют превращает меня в свою рабыню. В детстве я думала, что нет ничего страшнее смерти. Но, чёрт возьми, как же я ошибалась тогда! Несколько лет назад я была слабой, наивной девочкой, которая глупо верила, что мама и папа вернутся за ней. Что они просто уехали. Постоянно спрашивала, когда мамочка вернётся. Я совсем не помню своих родителей, не знаю, кто они. Всю свою жизнь я провела в постоянных переездах из одного приюта в другой. И каждый раз новый «дом», как любили называть его агенты социальной службы, был ужаснее предыдущего. Воспитатели не любили меня, постоянно избивали за то, что спрашивала о родителях. Запирали в тёмном чулане среди пыли и крыс. А я плакала, кричала, звала маму, просила забрать меня из этого места, но никто не слышал. Именно так разбились мои мечты и надежды. Похоронив их вместе с чувствами, я ощутила, как ярость и злость окутывают меня. Я возненавидела свою мать за то, что она родила меня. За то, что отдала меня сюда. Искренне желала ей сдохнуть в самых адских мучениях. Сейчас мне плевать на это. Мне не нужны родители, я забочусь только о себе. Всегда так делала. Только став эгоистичной сукой, можно выжить в этом жестком мире. Но я никогда не понимала и не перестаю понимать тех людей, которые отдают своих детей в приюты. Не верьте всему, что говорят в новостях, что печатают в газетах. Здесь нет любви. Нет надежды. Здесь есть лишь одиночество, детские слёзы и боль. Она пропитывает стены, сводит с ума, доводя до грани сумасшествия. Из детей делают рабов, продавая их богатым ублюдкам для утех. Я уже давно привыкла к бесконечным издевательствам со стороны воспитателей и других воспитанников. Им ничего не стоит затащить в тёмный угол и хорошенько избить, покалечить, изнасиловать. Но если я могу дать отпор, то маленькие дети – нет. И мне искренне жаль их.

Пути назад нет. Я не могу сдаться. Не сейчас. Не в этот раз. На этот раз я выберусь отсюда, чего бы мне это не стоило. Прислушавшись к тишине, понимаю, что соседний коридор пуст. Осторожно подойдя к повороту, выглядываю из-за угла. Никого. Бесшумно иду вдоль по стене. В кромешной тьме, на ощупь, стараюсь найти перила лестницы. В нос ударяет противный запах сырости, и я морщусь. Ухватившись за старые, дряхлые деревянные перила, осторожно ставлю ногу на ступень. Прикусив нижнюю губу, тихо спускаюсь на первый этаж. Вновь осматриваюсь