Роковой секрет Мэри Ройс

Пролог

РОКСОЛАНА

— Buona sera, signorina[1], — подобно раскату грома раздается за спиной твердый мужской голос.

Тут же обхватываю себя руками, но оборачиваться не рискую. Я ведь узнала этот голос. И теперь, когда понимаю, что на пустынном пляже больше не одна, внутренности неприятно сводит от страха.

— Voltarsia[2], — приказывает он, чего я совершенно не выношу. Резко вспыхнувшее раздражение немного приглушает испуг.

— Я вас не понимаю, — бормочу, не глядя на мужчину, а по позвоночнику прокатывается ледяная волна, вызывая колючую резь в нервных окончаниях.

— Я сказал тебе повернуться. — Повелительный тон словно сдавливает в невидимых тисках. От дикого волнения в голове кружится вьюга, а тело съеживается в ожидании удара, но я по-прежнему стою неподвижно. — Родного языка тоже не понимаешь? — Сейчас голос наполнен ледяным спокойствием, заставляя трястись поджилки. Идея искупаться голышом теперь не кажется такой уж хорошей.

Медленно поворачиваюсь и сильнее прижимаю скрещенные руки к груди. А вновь встретившись с этими жуткими глазами, робею. В данной обстановке он меня действительно пугает, и прежнего желания поближе узнать этого дьявола больше нет.

— Опасно такой хрупкой девушке в столь поздний час разгуливать одной.

Я пытаюсь хоть что-то ответить, но сердце трепыхается подобно крыльям колибри и перекрывает доступ кислорода, превращая язык в бесполезный кусок мяса.

— Я напугал тебя? — Мужчина буравит меня пристальным взглядом и, как ни в чем не бывало, начинает снимать запонки.

Ловкими движениями пальцев плавно переходит на ворот рубашки и избавляется от галстука.

От осознания того, что он раздевается, мне становится по-настоящему страшно. Как там говорят? Бойся своих желаний? Так вот, боюсь. Очень боюсь.

— Простите, там, в баре… я немного перебрала с алкоголем и…

— Запомни одно правило, — беспардонно перебивает он. — Никогда ни перед кем не извиняйся и не оправдывайся.

Мужчина рывком избавляется от рубашки, обнажая рельефный торс. Мое внимание тут же привлекает огромная татуировка в виде черепа, из глаза которого выползает змея, хвостом обвивая литые мышцы груди, особенно выделяющиеся в полумраке.

Я настолько околдована его поджарым телом, покрытым узорами множества тату, что складывается ощущение, будто меня поглощает порочная бездна. Где-то внутри капризничает мое маленькое женское эго, подобно наглой шлюшке требуя этого мужчину.

— Чего уставилась? Хочешь потрогать? Подойди поближе, я тебя не съем. — Его дьявольский голос мгновенно вырывает меня из плена похотливых мыслей.

Поднимая глаза, задерживаюсь взглядом на губах, которые в этот момент искривляет животный оскал. Кажется, мои вспыхнувшие огнем щеки сейчас словно маяк, освещают ночную мглу. Только вот я охотнее сбила бы с пути этот крейсер, чем указывала бы ему путь.

— Хочу искупаться. Думаю, ты не будешь против. — Наверное, это должно было прозвучать как вопрос, но гремит скорее как констатация факта.

Резким движением он расстегивает пряжку ремня, окидывая меня собственническим взглядом, словно я уже принадлежу ему. Вот черт! Нервно облизываю губы и сглатываю. В свете луны этот мужчина выглядит еще таинственнее и, вопреки здравому смыслу, мое тело трепещет от странного предвкушения. Однако я нахожу в себе силы противостоять опасному наваждению.

— Я как раз собиралась уходить. — Делаю шаг в сторону берега, но незнакомец одним жестом прерывает мое движение.

— Не стоит. — От нарочито спокойного тона сердце поднимается в самое горло.

— Вы не тронете меня! — едва слышно лепечу я. Только вот судя по выражению глаз этого дьявола, мой жалобный писк никого не остановит. В такой-то глуши мне и помочь некому.

Сумбурные мысли буквально испаряются, когда мужчина вальяжно заходит в воду.

— Не приближайтесь! — резко вырывается у меня, но крик поглощает ночная мгла. Я тут же замолкаю, заметив кривую усмешку, сопровождаемую недобрым прищуром.

— Ты, видимо, не в курсе, к кому запрыгнула на колени? — Он наклоняет голову, буквально пожирая меня глазами. Словно хищник, предвкушающий наслаждение от свежей добычи. — Периметр окружен моими людьми, не усложняй им работу, — ехидно добавляет это чудовище, вероятно, пытаясь запугать меня еще сильнее.

От неприкрытой угрозы я готова уйти под воду и захлебнуться, лишь бы не попасть в его лапы, но какие-то неведомые силы удерживают меня на месте, обездвиживая и без того онемевшие от страха конечности.

А когда мужчина начинает снимать боксеры, я вспыхиваю, словно на меня опрокинули ведро раскаленных углей, и даже морю не унять разгоревшийся пожар.

Не в силах смотреть на это, я неосознанно отступаю к скале и вжимаюсь спиной в шероховатую поверхность, прикрывая лицо волосами. Господи… он голый. Абсолютно голый и незнакомый мне мужчина. Ты разве не о таких приключениях мечтала, Гроссу? Идиотка.

Обжигающее прикосновение вырывает меня из оцепенения, и, подняв глаза, я еще сильнее вжимаюсь в каменную стену.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я не причиню тебе боль, — хрипло шепчет мужчина, однако тяжелый взгляд гораздо красноречивее обманчивых слов.

Широченная ладонь скользит по моей талии, заставляя звенеть каждую клеточку. Но я не верю ему. Мне даже дышать больно в его присутствии, а сердце в груди напоминает боксерскую грушу, которую безжалостно молотят эти ядовитые глазища.

— Я хочу уйти, — твердо произношу.

Впрочем, мое заявление звучит так, словно высказано не ему, а собственному телу, буквально изнывающему от неприличной близости. Чувствую себя параноидальной шизофреничкой.

— Это невозможно, — тяжелый шепот давит на меня железной уверенностью, — ты сама преступила черту, piccina[3].

Незнакомец быстро проходится костяшками пальцев к самому низу живота, погружая руку под воду, тем самым вызывая в душе настоящий шторм.

Проклятье!

Внутри закручивается водоворот нездорового возбуждения, отчего соски заметно твердеют, а грудь тяжелеет и, кажется, тянет ко дну.

Этот мужчина — сплошной тестостерон, он превращает мое тело в гормональную бомбу. Ему достаточно щелкнуть пальцами, вызывая взрыв, и я теплым пеплом рассыплюсь в его руках.

— Я хочу видеть тебя, — вновь выводит меня из транса приглушенный хрип, и я сама не замечаю, как тону в его грубоватом голосе.

Закрываю глаза, не в силах смотреть на брюнетистого демона так