пришла эта девушка. Какое-то сумасшествие. Она не должна меня волновать. Первый урок из кодекса, который прочно закрепился у меня в мозгу: Каждый сам по себе.

И все-таки, я должен был хотя бы еще раз взглянуть на нее. "Всего лишь одним глазком," — прошептал я сам себе. Ну, может, еще улыбнуться. Я повернулся, сощурился и начал обыскивать глазами танцпол. Белоснежки уже там не было. Также, как не было у барной стойки и возле светящихся пластиковых кубиков, служивших столами.

Так вот почему Ирвес ушел так быстро! Он видел, что она ушла с танцпола, и направился за ней.

Я почти не чувствовал, как толкал людей, пока пробирался к двери. Я еще не усвоил особые приметы девушки, еще не мог вычислить ее из толпы, поэтому должен был искать глазами.

Я бежал по лестнице, оставляя шум позади. Басы глухо стучали в диафрагме. Ночной воздух принес в вестибюль запахи сигаретного дыма, автомобильных выхлопов, воды и мартовского ветра. Еще до того, как выйти за дверь, я вынул из ушей затычки и тут же был оглушен неотфильтрованным шумом. Сирена скорой помощи, недалеко от памятника, за отелем. Твердое стакатто высоких каблуков по асфальту, а где-то подо мной — гудение колес электрички по рельсам.

Один из вышибал недоверчиво поглядывал на меня, пока я тряс головой, как будто вытряхивая из ушей воду. Но вдруг, все городские шумы отошли на второй план. По дороге, скрестив руки на груди и опустив голову, шла та самая девушка. Светофор опять переключился на красный. Позади нее шел Ирвес. На нем было длинное, светлое пальто с разрезом почти до спины и развевающимися полами.

— Эй, подожди, — крикнул он через улицу.

Она повернулась, стоя у светофора, и, с неподвижным лицом, наблюдала за бегущим к ней на красный свет Ирвесом. В это мгновение я понял, чем она привлекла мое внимание. Она приходила не только для того, чтобы потанцевать, но и чтобы забыть. Вся ее осанка, даже недоверие и враждебность в глазах отражали едва скрываемые страдания. Она злилась, грустила и страдала от чего-то — или от кого-то? Это выражение лица было мне хорошо знакомо — я достаточно часто видел его в зеркале.

Я вздрогнул, когда две машины начали одновременно сигналить как сумасшедшие. Такси резко затормозило, но Ирвес успел перебежать через дорогу. Он запрыгнул на тротуар прямо возле девушки.

— Вот, ты потеряла, — сказал он и протянул ей пластиковую карточку. Возможно, месячный проездной билет на автобус. Мимоходом воровать у людей вещи было одним из самых простых трюков Ирвеса. Где он успел забрать у нее карточку? Может, в суматохе в вестибюле, в ту секунду, когда она в последний раз посмотрела на танцпол, а мыслями уже была на улице.

Видимо, она на мгновение забыла о своей недоверчивости. Ее брови взметнулись вверх. Она коротко кивнула и поспешно взяла карточку.

Светофор для пешеходов переключился на зеленый. Это было подходящее время перейти улицу и помешать Ирвесу. Если он собирался…

"Нет, не сейчас, — успокаивал я себя. — Не здесь. Это просто шоу. Небольшое представление для нерешительного Френча, который так боится за незнакомку, как будто она его девушкa».

Ирвес вовсе не собирался уходить. Он смотрел на девушку в немом ожидании, таким взглядом, от которого она не могла уклониться. В такие моменты он даже казался старше, чем был на самом деле. Готов поспорить, что и девушка думала, что ему больше двадцати, но, наверное, это выставленное напоказ спокойствие взрослого человека было всего лишь частью его выступления. Я видел, что ее заинтриговал и сам его внешний вид. И дело было не только в его манере держать себя. В конце концов, не каждый день встречаешь азиата-альбиноса.

— Спасибо, — наконец, сказала она. — Наверное, я выронила и не заметила.

Я ожидал, что у нее звонкий, мягкий голос, но он оказался глухим и зычным, со множеством оттенков. Я был рад, что она держала Ирвеса на расстоянии.

Ирвес не спускал с нее глаз, но я точно знал, что он меня видел. Френч, стоявший, и сжимающий кулаки, на другой стороне улицы. Я понимал, что он разыгрывал весь этот театр только для меня. Спектакль назывался: "Давайте расшевелим мягкосердечного алжирца". Я с трудом сдержал ругательство.

Ирвес достал пачку сигарет и протянул ее девушке, но она, покачав головой, отказалась. Щелчок зажигалки, вспыхнувшая красная точка. И это при том, что Ирвес вообще не курил. Сигареты были для него этакой безделушкой, игрушкой для привлечения людей. Тем самым он выигрывал время для разговора и делал вид, что он свой: Странный тип в пальто, человек-призрак.

— Меня, кстати, Ирвес зовут, — сказал он, нарушив молчание.

Мне хотелось крикнуть: "Не разговаривай с ним. Оставь его и иди домой!"

— Зое, — ответила она через некоторое время. — Но, наверное, не имеет смысла называть тебе свое имя, ты, наверняка, его уже прочитал. — Она подняла вверх карточку.

— Зое, — так отчетливо повторил Ирвес, как-будто сунул мне это слово под нос, чтобы я мог рассмотреть его со всех сторон. И лишь после этого он с триумфальным видом посмотрел в мою сторону. — Красивое имя. Француженка?

Он засмеялся, а мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы оставаться спокойным. Все потому, что я подумал о мосте, о том, что Ирвес был способен наделать глупостей, просто, чтобы спровоцировать меня. И потому что красный свет светофора постепенно начал угасать перед моими глазами и их заволокло серой пеленой. Так это чаще всего начиналось. Я сжал руки в кулаки так, что ногти вонзились в ладонь. Да, только таким способом можно было выдержать это.

Словно почувствовав мой страх, ее взгляд скользнул ко мне. Моей первой реакцией было спрятаться в тени стены, но потом я понял, что она меня совсем не знала. Все, что она увидит — это молодой парень с черными волосами, в темной кожаной куртке, топтавшийся возле входа в клуб. Может, она примет меня за наркодилера.

— Ты часто здесь бываешь? — спросил Ирвес.

Она перевела взгляд на него.

— Почему ты хочешь знать?

— Никогда тебя здесь не видел.

— Конечно, нет, — сухо ответила она. — Ты же только что отдал мне мое школьное удостоверение, уже забыл? А в клуб пускают только с восемнадцати лет.

Она повернулась и пошла — на север. Я прикусил губу. Север — это плохое направление. По крайней мере, в два часа ночи.

Ирвес смотрел ей вслед, как она большими шагами прошла через островок безопасности, на зеленый свет следующего светофора. Я не знал точно, что он будет делать. Север или юг? Он медленно повернулся ко мне. Раскуренная сигарета улетела в лужу и погасла. Ирвес наблюдал за мной с довольным видом. А я боролся. Серый цвет светофора, участившийся пульс.

"Дыши спокойно" —