радужки вспыхнули красным.

— Ты знаешь конфиденциальную информацию о моей альфе. Я должен знать, откуда это тебе известно. Я провел с ней больше десятилетия, а тебя никогда не встречал.

— И что же ты сделаешь, если я не расскажу?

— Мне придется настоять. — Судя по его голосу, мне это не понравится.

В нашу первую встречу его осенила блестящая идея меня поцеловать. Я швырнула ему в лицо горсть аконита, повалила на пол и связала ему руки за спиной. А затем поинтересовалась у него, не потерял ли испорченный малыш буда свою бутылочку и плюшевого мишку.

— Давай я тебя просвещу, — сказала я. — Пятеро твоих перевертышей задержали меня вне владений Стаи, потребовали с меня плату за проезд по общественному мосту, а теперь еще и ты мне угрожаешь.

Его брови слегка нахмурились. Все вышеперечисленное было бы нарушением законов Стаи восемь лет назад.

— Я тебе еще не угрожал.

— Я чувствую угрозу и дрожу от страха.

— Не вижу даже намека на дрожь, — отрезал Асканио. — Все просто. Скажи мне, откуда ты знаешь день рождения Андреа Медрано и можешь идти.

— Ты меня не понял. У тебя нет никаких прав меня задерживать. — Подлить еще масла в огонь или отступить? Вот в чем вопрос.

— Ты кажешься подозрительной. Не уверен, что тебе стоит шататься по улицам без присмотра.

Асканио не потребовалось бы ничего, кроме полного подчинения, чтобы отпустить меня. Как только я сделаю шаг назад, он захочет узнать мое имя, причину, по которой я приехала в город, и, далее он увидит мое лицо, узнает мой адрес. Отступление будет стоить большего времени и потребует слишком много лжи.

— А ты смахиваешь на идиота, но почему-то тебе никто не мешает беспрепятственно шататься по улицам.

Один из буда у моста хихикнул и, спохватившись, зажал рот рукой.

Асканио поднял брови.

— Смахиваю на идиота?

— Одинокая человеческая женщина во время техноволны против шестерых оборотней. Только идиот не поймет, как подобный расклад будет выглядеть в глазах правоохранителей или вашей альфы. Это она обычно поощряет вас нападать на одиноких женщин поздно ночью?

Он сделал шаг вперед. Угроза исходила от него, как воздух от горячего асфальта.

— Раз уж я идиот, то я самым идиотским образом стащу тебя с твоей лошади, а затем затолкаю в один из наших домов в подвал поглубже, и подожду, пока ты решишь ответить на мои вопросы. Сможешь подать жалобу, если выберешься наружу.

— Ты мне угрожаешь? Это я так, для ясности.

— Если бы я тебе угрожал, тебе не пришлось бы об этом спрашивать.

— В таком случае, вперед. Стащи меня с моей лошади.

Он не пошевелился. Я раскусила его блеф. У Асканио было много недостатков, но он не причинил бы вреда случайному незнакомцу, тем более человеку, без причины. Если бы стало известно, что Стая похищала молодых человеческих женщин с улицы, последствия были бы катастрофическими, и с пятью свидетелями это стало бы известно. Оборотни сплетничали не хуже, чем скучающие старушки в церкви.

Разочарование вспыхнуло в его глазах и погасло. Я победила.

Пора сбавить обороты. Я не хотела доводить его до белого каления.

— Почему бы нам не поступить так: вы пропускаете меня, а я не подаю на вас жалобу. И все довольны.

Асканио поднял руку, чтобы остановить меня, и убрал, глядя на стену напротив. Мгновение спустя остальные оборотни тоже повернулись и посмотрели туда.

Из темноты выпрыгнул мальчик и приземлился на углу стены, единственном месте, свободным от колючей проволоки. Он был крепким и мускулистым, всего на полфута ниже меня. Темно-каштановые, коротко подстриженные волосы, загорелое лицо и серые глаза, такие светлые, что казались почти серебряными.

Конлан.

Когда я уехала, ему не было и двух лет. Мы виделись сотни раз за эти годы, когда навещали нашего дедушку в его потусторонней тюрьме, но прошло восемь лет с тех пор, как я видела его лично. Если бы мы были одни, я бы стащила его со стены и обняла так крепко, что ему понадобилась бы вся его сила оборотня, чтобы вырваться из моих объятий.

Наши взгляды встретились.

Он ничем не показал, что узнал меня. Мой брат — мастер уверток.

Асканио издал смешок.

— Маленький принц удостаивает нас своим присутствием. Вы находитесь далеко от территории своих родителей, ваше высочество.

Его высочество уселся на стене со скрещенными ногами.

— Ты далеко ушел от дома своего клана, бета Ферара.

Асканио медленно улыбнулся, обнажая зубы.

— Беги сейчас же обратно.

— А если я не стану? — прищурился Конлан. — Ты и меня попытаешься засунуть в свой «особый подвал»?

Один из буда хихикнул и подавился, прежде чем Асканио успел бросить на него свирепый взгляд.

— Тебя это не касается, — отрезал Асканио.

— Я сам решу, что меня касается. — Конлан поставил локоть на колено и подпер подбородок кулаком. — Не волнуйся, я не стану тебе мешать. Пожалуйста, продолжай свою попытку вымогательства, грабежа и похищения. Мне просто интересно, чем все это закончится.

— А потом что? — спросил один из буда позади меня. — Побежишь домой и расскажешь все папочке?

Мой брат повернул голову и посмотрел на него. Золото охватило его радужку и вспыхнуло ярким сиянием. Буда с длинным языком пытался удержать его взгляд. Прошла напряженная секунда. Буда опустил глаза.

Асканио не мог оставить это без внимания. Конлан только что заставил одного из своих людей подчиниться. Я должна была разрядить ситуацию, прежде чем она перерастет в насилие.

— Значит, ты не только нападаешь на одиноких женщин по ночам, но еще и детей обижаешь.

Асканио оглянулся на меня.

Да-да, я все еще здесь.

— Я перееду через этот мост, — сообщила ему я. — Можешь попытаться меня остановить. Уверена, нам с малышом ты не преграда.

— Ты должен попытаться остановить ее, — крикнул Конлан. Плоть потекла по его левой руке, превратившись в кошмарную полуруку-полулапу, непропорционально большую и вооруженную когтями размером с человеческие пальцы. — Это будет весело.

— Мы оба помним, что происходит, когда ты ищешь развлечений, — сказал Асканио. — Мне нужно напомнить тебе? — Он сделал вид, что оглядывается по сторонам. — У меня нет под рукой волчьих наручников.

Чего у него нет?

Лицо Конлана пошло рябью. Он был на волосок от того, чтобы стать пушистым.

— Это было очень давно. Почему бы нам не посмотреть на то, что произойдет?

Ничего. Ничего не произойдет.

Я пришпорила Тюльпан. Она опустила голову и поскакала к мосту. Буды, блокирующие его, заколебались.

Я пристально посмотрела на них и рявкнула тем же голосом, что и тогда, когда хотела, чтобы солдаты в разгар бойни повиновались