***

Зимние каникулы в последний учебный — выпускной — год в лицее Алья, Нино, Адриан и Маринетт договорились провести вместе: чтобы было что вспомнить в будущем. Да и кто знает, что будет ровно через год? Может, разойдутся их пути-дороги так, что и не вспомнят они имён школьных друзей? Алья, конечно, злилась на Маринетт за такие мысли, но понимала, что в какой-то степени подруга была права. Кто знает, куда занесёт их взрослая жизнь?

Именно поэтому друзья уговорили родителей съездить всей честной компанией куда-нибудь за город, где было на порядок холоднее, и снег не таял прямо в воздухе, а застилал землю пуховым одеялом. Отец Адриана, к сожалению, от поездки отказался, ссылаясь на работу. Однако потом нагрянул накануне Рождества вместе с Натали, чем безмерно порадовал сына. А Том Дюпен уговорил Габриэля остаться и на Новый год, и Адриан все эти дни ходил по дому, сияя не хуже самой яркой гирлянды на ёлке.

Маринетт ужасно радовалась за него, хоть и не могла подбодрить вслух. Она всё ещё смущалась в его присутствии, хоть и не так сильно, как в коллеже. А когда они ночью первого января отправились зажигать фейерверки и взрывать хлопушки, то хохотала вместе с ним над Нино, в которого Адриан запульнул первый снежок.

Мгновение спустя она даже играла вместе с ним, Альей и Нино против сестёр Сезер и Криса и чувствовала себя неимоверно счастливой. Может быть, этот год решил быть к ней более благосклонным?

Когда настала пора возвращаться в коттедж, они — мокрые, но довольные — неспешно побрели вдоль длинных заборов с поля, на котором вместе с соседями запускали фейерверки и дурачились.

— А здорово, что мы всё-таки смогли выбраться на Новый год вместе, да? — улыбалась Алья, поглядывая на небо. — Звёзды услышали рождественское желание и решили, что твоему отцу наконец-то стоит оттаять? — и она с лукавой усмешкой посмотрела на Адриана.

Агрест-младший задумчиво усмехнулся. Ответил он не сразу, словно размышлял, может ли оно в самом деле быть так, как считает Алья.

— На это Рождество я загадал совсем другое желание, — вдруг весело произнёс он, посылая друзьям задорную улыбку. — Но надеюсь, что и оно исполнится.

Все посмотрели на него заинтригованными взглядами, однако Адриан больше ничего не говорил и только загадочно улыбался.

Компания тем временем уже возвращалась к своему домику; его окна приветливо горели мягким желтоватым светом, а из приоткрытой форточки доносился весёлый смех.

— Вот бы все остальные зимние праздники были такими же, — мечтательно протянул Адриан, когда ребята уже поднимались по крыльцу.

— Это не проблема, — усмехнулась Алья. — Достаточно лишь собираться каждый год этой же компанией.

— Ты понимаешь, о чём я, — с грустной улыбкой отозвался Адриан. — Сейчас было скорее исключение, чем правило. Он обычно всегда занят.

Остальные промолчали, не зная, что и сказать в ответ. Габриэль Агрест был до ужаса занятым человеком, и об этом было известно всем, кто хотя бы пару раз слышал его имя.

— П-поживём — увидим, — слегка заикаясь, улыбнулась Маринетт, пытаясь хоть как-то подбодрить Адриана.

Он широко улыбнулся ей в ответ, а потом — придержал перед Маринетт дверь, когда они заходили внутрь. Маринетт хотела пискнуть что-то в благодарность, но Алья, ткнув подругу локтем в бок, заставила её юркнуть в дом.

Честно говоря, нечто подобное происходило довольно часто за последние годы. Улыбки Адриана, его желание пропустить её первой перед собой через дверную арку или поднять с пола упавшую ручку; он всегда приглашал её на свои фотосессии — особенно после того, как Алья якобы случайно обмолвилась, что Маринетт обожает моду, а в особенности творения рук его отца. Адриан всегда занимал ей место в столовой или аудитории, особенно когда у Нино и Альи по расписанию были другие предметы.

Маринетт свято твердила сама себе, что «они же друзья, и всё это в порядке вещей». Алья же на эти увещевания иронично усмехалась.

— Всё это ерунда, — говорила Маринетт всякий раз, когда Сезер начинала свою привычную песню под названием «Голубки-болванчики». — Как я могу ему нравиться? Вечно заикающаяся и краснеющая рядом с ним.

Алья пожимала плечами.

— Кто знает. Может, именно твой нелепый вид заставляет делать его сердечко «ту-дум»?

В ответ на это Маринетт угрожающе ворчала и била подругу подвернувшейся под руку подушкой. Или пледом.

Сейчас, пока они переодевались, Алья — хвала небесам — отвлеклась на младших сестёр, которым помогала стягивать хитро застёгивающиеся ботинки.

Маринетт тем временем уже отошла к камину, чтобы согреть замёрзшие руки. Мама, хихикая над очередной шуткой подвыпившего месье Агреста-старшего, принесла ей кружку горячего чая с зефирками. Точно такое же лакомство досталось и Адриану, который присоединился к ней на диване и теперь довольно жмурился, глядя на огонь.

Маринетт постаралась запихнуть мямлезавра как можно глубже.

— К-как там Хлоя? — как бы невзначай поинтересовалась она, делая один маленький глоточек. — Полегче ей немного?

Адриан перевёл взгляд на Маринетт (она почувствовала, как сердце сделало двойное сальто) и кивнул.

— Ага. Написала пару часов назад, что температура спала, и они пошли с Натом гулять.

— Она с ума сошла? — в возмущении округлила глаза Маринетт — даже позабыла заикаться. — Какое гулять, когда болеешь? Особенно зимой! Особенно когда только недавно был жар!

— Я думаю, — хихикнул Адриан: его рассмешила забавная зефиринка в кружке, — это был просто предлог, чтобы слинять из дома. Ты же прекрасно знаешь, как ей там живётся. А дома у Ната его мама о ней позаботится. К тому же с ней отправилась Зои, так что волноваться не о чем.

Маринетт кивнула с облегчением, и какое-то время оба молчали. На заднем фоне слышались весёлые голоса родителей и хохот самых младших членов их компании, огонь в камине задорно трещал. Маринетт подумала, что было даже очень неплохо сидеть вот так вот рядом с Адрианом, пить вкусный чай, отлавливая в кружке зефир, да наслаждаться уютной тишиной, царившей между ними. По крайней мере, ей не нужно краснеть за своё заикание, пока они молчат.

Через четверть часа к ним присоединились Алья, Нино и Анарка. Алья жестом фокусника вытащила карты и предложила сыграть партейку-другую. Все живо