крепко прижимая пушистого котенка, под стук телеги счастливая Светлана распевала такую песню:
Возле мельницы мы спрыгнули с телеги. Слышно было, как за оградой Пашка Букамашкин, Санька, Берта и еще кто-то играли в чижа.
— Ты не жульничай! — кричал Берте возмущенный Санька. — То на меня говорили, а сами нашагивают. — Кто-то там опять нашагивает, — объяснила Светлана, — должно быть, сейчас снова поругаются. — И, вздохнув, она добавила: — Такая уж игра! С волнением приближались мы к дому. Оставалось только завернуть за угол и подняться наверх. Вдруг мы растерянно переглянулись и остановились. Ни дырявого забора, ни высокого крыльца еще не было видно, но уже показалась деревянная крыша нашего серого домика, и над ней с веселым жужжанием крутилась наша роскошная сверкающая вертушка. — Это мамка сама на крышу лазила! — взвизгнула Светлана и рванула меня вперед. Мы вышли на горку. Оранжевые лучи вечернего солнца озарили крыльцо. И на нем, в красном платье, без платка и в сандалиях на босу ногу, стояла и улыбалась наша Маруся. — Смейся, смейся! — разрешила ей подбежавшая Светлана. — Мы тебя все равно уже простили. Подошел и я, посмотрел Марусе в лицо. Глаза Маруси были карие, и смотрели они ласково. Видно было, что ждала она нас долго, наконец-то дождалась и теперь крепко рада. «Нет, — твердо решил я, отбрасывая носком сапога валявшиеся черепки голубой чашки. — Это все только серые злые мыши. И мы не разбивали. И Маруся ничего не разбивала тоже». …А потом был вечер. И луна, и звезды. Долго втроем сидели мы в саду под спелой вишней, и Маруся нам рассказывала, где была, что делала и что видела. А уж Светланкин рассказ затянулся бы, вероятно, до полуночи, если бы Маруся не спохватилась и не погнала ее спать. — Ну что?! — забирая с собой сонного котенка, спросила меня хитрая Светланка. — А разве теперь у нас жизнь плохая? Поднялись и мы. Золотая Луна сияла над нашим садом. Прогремел на север дальний поезд. Прогудел и скрылся в тучах полуночный летчик. А жизнь, товарищи… была совсем хорошая!
Чики-чики!
Ходят мыши.
Ходят с хвостами,
Очень злые.
Лезут всюду
Лезут на полку.
Трах-тарарах!
И летит чашка.
А кто виноват?
Ну, никто не виноват.
Только мыши
Из черных дыр.
— Здравствуйте, мыши!
Мы вернулись.
И что же такое
С собой несем?..
Оно мяукает,
Оно прыгает
И пьет из блюдечка молоко.
Теперь убирайтесь
В черные дыры,
Или оно вас разорвет
На куски,
На десять кусков,
На двадцать кусков,
На сто миллионов
Лохматых кусков.
Возле мельницы мы спрыгнули с телеги. Слышно было, как за оградой Пашка Букамашкин, Санька, Берта и еще кто-то играли в чижа.
— Ты не жульничай! — кричал Берте возмущенный Санька. — То на меня говорили, а сами нашагивают. — Кто-то там опять нашагивает, — объяснила Светлана, — должно быть, сейчас снова поругаются. — И, вздохнув, она добавила: — Такая уж игра! С волнением приближались мы к дому. Оставалось только завернуть за угол и подняться наверх. Вдруг мы растерянно переглянулись и остановились. Ни дырявого забора, ни высокого крыльца еще не было видно, но уже показалась деревянная крыша нашего серого домика, и над ней с веселым жужжанием крутилась наша роскошная сверкающая вертушка. — Это мамка сама на крышу лазила! — взвизгнула Светлана и рванула меня вперед. Мы вышли на горку. Оранжевые лучи вечернего солнца озарили крыльцо. И на нем, в красном платье, без платка и в сандалиях на босу ногу, стояла и улыбалась наша Маруся. — Смейся, смейся! — разрешила ей подбежавшая Светлана. — Мы тебя все равно уже простили. Подошел и я, посмотрел Марусе в лицо. Глаза Маруси были карие, и смотрели они ласково. Видно было, что ждала она нас долго, наконец-то дождалась и теперь крепко рада. «Нет, — твердо решил я, отбрасывая носком сапога валявшиеся черепки голубой чашки. — Это все только серые злые мыши. И мы не разбивали. И Маруся ничего не разбивала тоже». …А потом был вечер. И луна, и звезды. Долго втроем сидели мы в саду под спелой вишней, и Маруся нам рассказывала, где была, что делала и что видела. А уж Светланкин рассказ затянулся бы, вероятно, до полуночи, если бы Маруся не спохватилась и не погнала ее спать. — Ну что?! — забирая с собой сонного котенка, спросила меня хитрая Светланка. — А разве теперь у нас жизнь плохая? Поднялись и мы. Золотая Луна сияла над нашим садом. Прогремел на север дальний поезд. Прогудел и скрылся в тучах полуночный летчик. А жизнь, товарищи… была совсем хорошая!