представления биткойна широкой публике, в котором тот заявлял о своём намерении выпускать собственную криптовалюту. Было это всё уже десять с лишним лет назад, а в конце того же года Райт «засветил» и свой почтовый ящик, адрес которого всего на одну букву отличался от того самого, с которого Сатоси Накамото и разослал своё официальное сообщение о запуске Bitcoin.
Существовали и другие подтверждения. В частности, согласно документам, в активах Крэйга Райта числился и некий трастовый фонд Tulip Trust, зарегистрированный на Сейшельских островах, которому принадлежало более миллиона биткойнов. Именно подобное баснословное состояние и приписывали Сатоси – его размер объяснялся тем, что он начал заниматься майнингом криптовалюты ещё на заре её становления.
Фонд этот принадлежал не одному лишь Райту, но ещё и его близкому другу, специалисту по киберпреступлениям Дэвиду Клейману. Этот весьма незаурядный человек, умерший в 2013 году, тоже оставил после себя немало загадок. Попав в серьёзную аварию ещё в 1995, и будучи с тех пор прикованным к инвалидному креслу, он вёл образ жизни отшельника, с головой окунувшись в проблемы информационной безопасности. Близкое окружение Клеймана описывало его как гения, что, однако, не помешало ему умереть в полном одиночестве и нищете.
Сами обстоятельства смерти Клеймана тоже представляют некоторую загадку – умер он при невыясненных обстоятельствах, с заряженным пистолетом в руке, в окружении кучи бутылок из-под спиртного. Но интересно другое. Клейман и Райт вели активную переписку, из которой можно сделать вывод об их совместной работе над целым рядом проектов, среди которых вполне мог оказаться и пресловутый биткойн.
Уже через несколько лет после запуска этой новой «валюты» Райт прямым текстом писал своему другу: “Я не могу больше быть Сатоси. Они больше не слушают. Мне лучше оставаться мифом… Это ненавистно мне, Дэйв, мой псевдоним гораздо популярнее, чем я когда-либо надеялся”.
Одним словом, улик было предостаточно – даже подозрительно много. Вскоре, впрочем, обнаружилось, что Райт занимался умышленным редактированием собственных постов в блоге. Он самостоятельно добавил в текст то, что могло указывать на его причастность к созданию биткойна. Цифровые ключи, использованные Райтом, тоже оказались сфальсифицированными, принадлежащими к более позднему времени и уже «задним числом» вставленными в тексты его публикаций. Возможно, за мистификацией стоял и не сам Крэйг Райт – уж больно масштабной она выглядела, с целыми двумя годами на подготовку (первые имевшиеся архивные версии публикаций Райта датируются 2013 годом, хотя сами относятся к более раннему периоду 2008 – 2009).
Как бы то ни было, но истинный Сатоси, кем бы тот ни являлся, всё это время продолжал хранить молчание. Были также некоторые основания думать, что, если уж кто и подходит на роль Сатоси, так это сам покойный Дэвид Клейман, которого и Крэйг Райт якобы даже невзначай в разговорах с коллегами называл «автором Bitcoin». Впрочем, этому тоже не оказалось никаких подтверждений.
Но вернёмся к самой технологии блокчейна, на которой основана добыча криптовалюты. Ведь что вычисляют все эти многочисленные майнинг-фермы11? Некие задачи, за успешное решение которых и выдаётся награда в виде генерируемых биткойнов. В чём же именно состоят эти задачи? Нам говорят, что это решение такой известной криптографической проблемы, как восстановление исходной информации по её хэш-ключу. Таким образом, в системе формируются новые блоки со ссылками на хэши предыдущих блоков и некоторой изменяемой частью. Когда-то за нахождение каждого нового блока клиенту выдавалось целых 50 биткойнов, но с тех пор каждые 4 года стоимость вознаграждения неуклонно уменьшается в два раза. К тому же вознаграждение делится в равных долях между всеми, кто участвовал в подборе данного блока. Ведь очевидно, что со временем число желающих участвовать в этом процессе несказанно выросло, что и привело, например, к небывалому дефициту на игровые видеокарты, имевшему место уже в 2017 году. А как это всё выглядит с позиции простого обывателя? Очевидно – как то, что чудовищная вычислительная мощность тратится на какую-то немыслимую хрень. Ведь, в самом деле, чем обеспечена такая финансовая система, как криптовалюта? Лишь сложностью вычисления самой себя – другими словами, ничем. И, само собой, сразу стали возникать различные конспирологические теории по поводу истинной сути процесса майнинга. Говорили, что мы сами построением собственных ферм обеспечиваем некие властные структуры некой так необходимой им вычислительной мощностью, которая позволяет производить необходимые им расчёты. А рассчитывать они могут при этом что угодно – хоть ядерные взрывы, хоть формулы химического оружия, хоть сигналы, получаемые в ходе работы программы SETI. Впрочем, все подобные досужие домыслы разбиваются об очевидный факт того, что сам биткойн-клиент является открытой программой, вы можете сами изучить его исходные коды или показать их знакомому программисту, дабы убедиться, что они делают именно то, что им приписывают.
А знаете, на что ещё смахивает вся эта лихорадка с биткойном? Вспомните, как назывался этот неведомый никому трастовый фонд на Сейшелах, которым взялся управлять больной и немощный приятель Крэйга Райта. Tulip Trust. Ничего не напоминает? Может, вы даже видели не столь уж давний фильм «Тюльпанная лихорадка» (который я, в общем, только ради Алисии Викандер и пошёл смотреть в своё время). Эта самая лихорадка и в самом деле имела место в Нидерландах в 30-х годах XVI столетия. В общем, не стану углубляться в детали, но суть в том, что по многим критериям – баснословный рост курса (в данном случае на тюльпановые луковицы), отсутствие какой-либо обеспеченности реальными деньгами, как и имевшая место, по сути, торговля воздухом – всё это подозрительно напоминает нынешний криптовалютный бум. И, что характерно, сам Сатоси намекает нам на это (ну, или те, кто стоят за ним)! В общем, очень мутная вся эта история… Ну, и, вдобавок ко всему, криптомайнинг – это же исполнение извечной русской мечты: “Мы сидим, а денежки идут”. (Если кто подзабыл, это была фраза из рекламы одной из бесчисленных финансовых пирамид, которые словно грибы после дождя выросли ещё на заре становления нашего родного, быстро обретшего национальный колорит дикого капитализма 90-х годов. Кстати, фигуру, которая, в общем, и стала на долгие годы для всех олицетворением всех таких пирамид, а именно – Сергея Мавроди – некоторые товарищи то ли в шутку, то ли всерьёз тоже выдвигали в качестве одной из возможных кандидатур на роль реального Сатоси.) Да
Но вернёмся к самой технологии блокчейна, на которой основана добыча криптовалюты. Ведь что вычисляют все эти многочисленные майнинг-фермы11? Некие задачи, за успешное решение которых и выдаётся награда в виде генерируемых биткойнов. В чём же именно состоят эти задачи? Нам говорят, что это решение такой известной криптографической проблемы, как восстановление исходной информации по её хэш-ключу. Таким образом, в системе формируются новые блоки со ссылками на хэши предыдущих блоков и некоторой изменяемой частью. Когда-то за нахождение каждого нового блока клиенту выдавалось целых 50 биткойнов, но с тех пор каждые 4 года стоимость вознаграждения неуклонно уменьшается в два раза. К тому же вознаграждение делится в равных долях между всеми, кто участвовал в подборе данного блока. Ведь очевидно, что со временем число желающих участвовать в этом процессе несказанно выросло, что и привело, например, к небывалому дефициту на игровые видеокарты, имевшему место уже в 2017 году. А как это всё выглядит с позиции простого обывателя? Очевидно – как то, что чудовищная вычислительная мощность тратится на какую-то немыслимую хрень. Ведь, в самом деле, чем обеспечена такая финансовая система, как криптовалюта? Лишь сложностью вычисления самой себя – другими словами, ничем. И, само собой, сразу стали возникать различные конспирологические теории по поводу истинной сути процесса майнинга. Говорили, что мы сами построением собственных ферм обеспечиваем некие властные структуры некой так необходимой им вычислительной мощностью, которая позволяет производить необходимые им расчёты. А рассчитывать они могут при этом что угодно – хоть ядерные взрывы, хоть формулы химического оружия, хоть сигналы, получаемые в ходе работы программы SETI. Впрочем, все подобные досужие домыслы разбиваются об очевидный факт того, что сам биткойн-клиент является открытой программой, вы можете сами изучить его исходные коды или показать их знакомому программисту, дабы убедиться, что они делают именно то, что им приписывают.
А знаете, на что ещё смахивает вся эта лихорадка с биткойном? Вспомните, как назывался этот неведомый никому трастовый фонд на Сейшелах, которым взялся управлять больной и немощный приятель Крэйга Райта. Tulip Trust. Ничего не напоминает? Может, вы даже видели не столь уж давний фильм «Тюльпанная лихорадка» (который я, в общем, только ради Алисии Викандер и пошёл смотреть в своё время). Эта самая лихорадка и в самом деле имела место в Нидерландах в 30-х годах XVI столетия. В общем, не стану углубляться в детали, но суть в том, что по многим критериям – баснословный рост курса (в данном случае на тюльпановые луковицы), отсутствие какой-либо обеспеченности реальными деньгами, как и имевшая место, по сути, торговля воздухом – всё это подозрительно напоминает нынешний криптовалютный бум. И, что характерно, сам Сатоси намекает нам на это (ну, или те, кто стоят за ним)! В общем, очень мутная вся эта история… Ну, и, вдобавок ко всему, криптомайнинг – это же исполнение извечной русской мечты: “Мы сидим, а денежки идут”. (Если кто подзабыл, это была фраза из рекламы одной из бесчисленных финансовых пирамид, которые словно грибы после дождя выросли ещё на заре становления нашего родного, быстро обретшего национальный колорит дикого капитализма 90-х годов. Кстати, фигуру, которая, в общем, и стала на долгие годы для всех олицетворением всех таких пирамид, а именно – Сергея Мавроди – некоторые товарищи то ли в шутку, то ли всерьёз тоже выдвигали в качестве одной из возможных кандидатур на роль реального Сатоси.) Да