На широком дубовом столе просторной кухни стояли две плетеные корзинки. Румяная женщина с русыми волосами аккуратно укладывала в них синие тарелочки с угощениями, которые старательно и с любовью готовила все это утро. Здесь были румяные, только выставленные из печи пирожки, прикрытые салфеткой, словно уютным одеялом, домашняя ветчина с красной смородиной, горка блинчиков на топленом масле, нарезанные, зрелые груши и плитки горького шоколада собственного приготовления. Хозяйка была еще молода, ей нравился цвет горной бирюзы, крупные бусы и платья в горошек. Больше всего на свете она любила своих детей, которые были для нее целым миром, прекрасным и чистым. Старшая дочь – Анна, сейчас стояла рядом и, тихо напевая песню, наливала в кувшин апельсиновый сок. Она была очень похожа на свою маму, такая же милая и добрая, но внешне, чуть более утонченная, а в душе – мечтательная. Девушка интересовалась искусством, и все свое свободное время проводила этим летом на природе за мольбертом или интересной книгой. Младшее дитя женщины, по обыкновению, куда-то спряталось, наверняка найдя новое укромное место, и, пребывая в нем, надеялось, что его ни за что не найдут. Женщина закрыла корзинки, вытерла полотенцем испачканную в муке щеку и, с теплой улыбкой, повернулась к своей старшей дочери:

– Анна, отыщи Нину. Нам скоро выходить.

– Да, мама, – ответила девушка и вышла с кухни.

Анна внимательно обошла весь двухэтажный дом, но сестру так и не нашла. Выйдя на улицу, девушка встала за поросшими травой ступенями и сразу услышала неосторожный шорох, раздавшийся в амбаре, что стоял неподалеку. Именно в нем, на втором ярусе, и сидела Нина, как следует, закопавшись в колючее, душистое сено. Старшая сестра аккуратно поднялась к ней по деревянной лесенке и уселась рядом.

– Я не хочу туда идти, – раздался тихий голосок из укрытия.

– Почему? Это же день рождения твоего хорошего друга. Там будет здорово.

– Мне страшно. Там много незнакомых детей. Я с ними никогда не играла.

– Вы обязательно подружитесь. Ты у нас добрая и веселая девочка.

– Нет, не подружимся.

– Нина, нельзя всего бояться. Так и вся жизнь мимо пройдет…

– Не пройдет, – донеслось из сена. – Я еще немного здесь посижу, стану смелой и тогда выйду. Честно, честно….

Анна аккуратно вытащила сестру из сена, посадила себе на колени и поцеловала в лоб. По щекам девочки покатились крупные, горячие слезы. Стершая сестра вытерла их рукой и улыбнулась:

– Знаешь, я хочу рассказать тебе очень поучительную историю. Я услышала ее от одной очаровательной бабочки этим летом.

– Ты что-то путаешь, – недовольно надула губки Нина. – Бабочки не умеют разговаривать!

– А ты хоть раз спрашивала об этом у бабочек? – спросила Анна и слегка пощекотала сестру.

– Нет, не спрашивала, – засмеялась девочка.

– Ну, так вот, слушай:

Когда пришла весна, и теплое солнце прогрело крышу старого амбара, под его сводом из двух куколок появились на свет две бабочки. Первая была цвета голубого шелка, с красивым, черным узором. Вторая была синяя, словно опускающаяся на землю ночь. Две бабочки сидели у приоткрытого окна и, пока ветер приятно обдувал их крылья, озирались вокруг, изучая новый и прекрасный, но пока еще неизведанный ими мир.

Бабочка, которая была, словно голубой шелк, расправила свои красивые крылья и вылетела из амбара прямо к веткам благоухающей белыми цветами вишне. Вторая бабочка, похожая на молодую ночь, испуганно зажалась в темный уголок под паутину, – мир, поджидающий за открытым окном, казался ей очень страшным и таинственным. Тогда первая бабочка вернулась и, радостно порхая над окном, позвала ее с собой:

– Полетели вместе в этот прекрасный теплый день!

– Нет, я останусь здесь. Там, за ветками, сидит кто-то большой и страшный. Он меня съест и крылышек не оставит…

Бабочка Голубой шелк печально посмотрела на подругу и улетела ввысь к небесной, голубой лазури. Вернулась она только под вечер, когда у горизонта, над лесом, всеми оттенками небесного золота, уже тихо пылал закат.

Бабочка Голубой шелк принесла бабочке Молодая ночь капельку душистого цветочного нектара. Какой у него был сладкий, потрясающий вкус! Бабочка Молодая ночь жадно выпила его и почувствовала, как ее маленькое тельце наполняется новыми силами.

– Какой прекрасный вкус у этого нектара! – сказала Молодая ночь.

– Видела бы ты, дорогая подруга, цветы, которые дают этот священный дар! Они самых разных форм и оттенков, благоухают на просторах полей и в тихих садах, растут в низинах у могучих горных потоков и в раскидистых кронах деревьев! Полетели завтра со мной, – ты увидишь все это своими глазами и поймешь, о чем я говорю!

– Нет, Лететь далеко. Вдруг я по пути отстану от тебя и потеряюсь? Или меня подведут крылья, и я упаду в траву, где сгину в страшных, густых зарослях?

И следующим утром бабочка Голубой шелк снова выпорхнула из окна амбара одна, а Молодая ночь осталась в своем темном, безопасном уголке ждать возвращения доброй подруги.

Бабочка Голубой шелк вернулась только вечером, принеся с собой немного нектара. Вторая бабочка выползла из своего мрачного укрытия и жадно выпила сладкий дар – маленькую капельку солнечного света, которого в амбаре было очень мало. И снова бабочка Голубой шелк, преисполненная восторга и жизнелюбия, стала рассказывать о своих странствиях:

– Я встретила милую девушку! Она стояла посреди луга, где прохладный ветер плел из сочной, зеленой травы свои узоры. Девушка рисовала на холсте цветущую природу и лес, который только нарядился в свежие весенние одежды. Я села на ее синюю шляпу с широкими полями, что лежала рядом с красками и кистями. Пока я долго наблюдала за незнакомкой, она заметила меня, улыбнулась и нарисовала, сделала частью своей картины. Теперь я всегда буду парить над той травой и теми цветами!

– Как ты решилась на такую глупость? Она же могла тебя погубить!

– Нет, эта девушка очень хорошая! Вы познакомитесь, а после она и тебя нарисует! Мы будем лететь на той картине вместе! Разве это не прекрасно?

– Нет, я не верю людям. Они опасны. Поэтому я останусь здесь…

И на третье утро, бабочка Голубой шелк снова улетела одна. Вернулась она ночью, без капельки нектара, задумчивая и спокойная. Бабочка Молодая ночь возмутилась, что подруга так задержалась и оставила ее голодной:

– Как могла ты оставить