– Приветствую тебя пилот, сбитый над черной пустыней. Я не спрашиваю твоего имени, поскольку мы не признаем ваших имен состоящих из согласных и цифр. Тебе тоже будет сложно произнести моё имя. Поэтому можешь называть меня «старец». Я настолько стар, что помню времена, когда еще не было войны. Можешь присесть поближе к костру ночи сейчас холодные.
– Я буду стоять, – холодно ответил пилот, понимая, что иначе станет более уязвим в случаи внезапной атаки со спины.
– Понимаю, тебя удивляет окружающая обстановка. Тогда мы можем посидеть наверху, и ты увидишь то, что никогда не видел – ночное небо и скорый рассвет.
Старик попытался встать и Зак подбежал к нему, чтобы помочь. Проход к висящему на стене одеялу был свободен от тел спящих. За одеялом оказался выход из укрытия.
Выйдя на улицу, пилот почувствовал, как холод уколол его лысую голову. Вид полной луны и звезд поразил в само сердце. Старик тяжело опустился на стоящий стул. Пилот сел на соседний стул, не дожидаясь приглашения, не в силах оторвать взгляд от ночного неба. С грустью старец произнес:
– Раньше двери убежища открывало электричество, но сейчас мы не можем его использовать, поскольку электрические источники легко обнаруживаются вами.
Зак подбежал к старику и укрыл его колени ветхим клетчатым пледом. Старик ласково поблагодарил его:
– Спасибо мой мальчик. Будь любезен попроси Милу принести нашему гостю жаркое, оно должно быть еще теплым. Ему нужно подкрепить силы перед дорогой домой.
– Вы что собираетесь меня отпустить?
– Конечно! Если ты уйдешь на рассвете то успеешь, дойди до своего шаттла и тебя наверняка обнаружат.
– Но почему вы не убиваете меня? Я же враг!
– Смерть одного врага не остановит войну, а ненависть порождает большую ненависть. Когда ты станешь стар как я, ты поймешь, что доброта дает больше сил, чем злость…
– Если вы ходите чтобы я раскаялся в своих действиях, то ошибаетесь – у меня нет чувств. Я исполняю долг, служа своему народу.
– Сейчас я расскажу тебе одну давнюю историю, и возможно ты поймешь. Очень давно, когда я был чуть младше Зака, к планете вернулся корабль экспедиции на планету Марс, посланную, когда люди поняли что планета Земля, уже слишком тесна для них. С момента отправки экспедиции родилось несколько новых поколений. Вернувшиеся уже не были детьми Земли. Они создали общество с собственной моралью, отказавшись от чувств, поскольку эмоции в условиях длительных перелетов приводили человека в состояние депрессии. Они стали генетически совершеннее землян. Их технологии намного опередили наши. Мировое правительство оказалось не готово к возвращению экспедиции и отказало им в посадке. Тогда пришельцы объявили войну отвергнувшей их планете, посчитав, что смогут создать более совершенное общество. Так началась война. Мы земляне сами породили этот конфликт.
Пилот задумался и затем произнес:
– То есть мы – это вы? Наша раса «детей неба» загнала вас «детей земли», наших прародителей в пещеры?
– Ты правильно понял, друг мой. Мы не враги. Мы один народ разделенный непониманием.
– А вирус чувств, убивающий вернувшихся пилотов?
– Никакого вируса нет! Вернувшиеся пилоты начинали рассказывать, что туземцы земли такие же люди, поэтому их ликвидировали. Они шли против идеологии, и система убила их. Если хочешь сохранить жизнь, скажи что прятался среди камней и не вступал в контакт с нами. Это называется «лож во спасение».
– Наша раса не признает лжи, – гордо заявил пилот.
– Вас отучили даже от этого, чтобы лучше контролировать. Решай сам, но лож это единственный способ выжить для тебя. Думаю, ты не захочешь остаться с нами.
Мила принесла пластиковую тарелку, на которой лежал кусок белковой субстанции и круглая зеленоватая лепешка. При ее появлении пилот ощутил волнение. Когда девушка ушла, даже не посмотрев на него, он огорчился. Отбитые внутренности, заболели еще сильней. Если бы она посмотрела на него как в первый раз, возможно, он бы и захотел остаться.
– Попробуй нашу пищу. Мясо подкрепит твои силы. Другой еды у нас нет, только жареное мясо и лепешки из плесени. Тщательно пережевывай, твой организм не привык к такой тяжелой пище.
Пилот принялся рвать мясо зубами, ощущая себя диким зверем. Сначала он с неприязнью, преодолевая рвоту, прикоснулся к плоти живого существа. Потом почувствовал вкус, и все предубеждения были забыты.
Странно, почему дикари инфицированной планеты, живущие в пещерах и питающиеся мясом животных, оказались лучше их совершенной расы жителей небес? Возможно, именно потому-что у них есть чувства, которые он считал болезнью?
Cбитый пилот, посмотрел на старца и поинтересовался:
– Что сейчас со мной происходит?
– Просто тебе было вкусно, а сейчас ты испытываешь чувство сытости.
– Получается, все эти чувства есть и в нас? Чувства есть, просто они подавлены?
Старик удовлетворено улыбнулся, обнажив зубы, и пришельцу это совсем не показалось отвратительно:
– Наконец ты понял. Ваша пища лишена вкуса, чтобы не вызывать желаний. Вы едите только чтобы восстановить силы, когда это требуется. Возможно, с пищей еще дают какие-то лекарства подавляющие желания.
Красное марево выделило силуэты гор. Пилот увидел, что они сидят на улице из разрушенных домов, возле которых стояли помятые металлические корпуса, вероятно бывшие когда-то средствами передвижения. Старик вздохнул:
– Черная пустыня, над которой тебя подбили это тоже руины давно уничтоженного города. Время и стихии разровняли камни, окрашенные в цвет траура.
Окружающий мир добавил к красному цвету желтизны. Пилот почувствовал как его щеки, и уши наливаются кровью. Это тоже было чувство, которому он не знал названия. Это чувство вызывало желание всё исправить. Старец распорядился:
– Теперь иди. Зак тебя проводит до края черной пустыни и покажет направление к шаттлу.
Пилот встал и в нерешительности посмотрел на старика.
– У нас говорят «Честь имею» когда уходят. Не знаю уместно ли это выражение в вашем обществе.
– Это прощание военных. Мы обычные люди говорим «до свидания», но