Александр Пелевин Аквариум

«Человек — это как аквариум с рыбками, который находится внутри океана. А при смерти он ломается. Он все равно там остается, но у него уже нет рамок. После этого — когда неожиданно такие вещи понимаешь — становишься немного другим человеком»

Егор Летов

Мир перестал быть реальным в четверг, 17 июня 2021 года, на совещании по сценарию рекламного ролика для московской офтальмологической клиники. После этого Фролов умер.

Он не спал двое суток, чтобы успеть к дедлайну. Успел. В этом ему помогли литры кофе и запрещенные законом стимуляторы. К моменту совещания он чувствовал себя не очень хорошо — изможденный организм взбунтовался против такого отношения и хотел на отдых. Колотилось сердце и хотелось спать.

В переговорной сидели еще трое — босс Фролова и два представителя клиента. Они изучали распечатанный сценарий.

— Скажите, а почему вообще аквариум на голове? — спросил первый представитель клиента, не отрываясь от бумаги.

Босс посмотрел на Фролова.

— Это визуальная метафора, — ответил тот. — Когда человек плохо видит, он будто воспринимает мир через толщу воды.

— А у вас хорошее зрение? — спросил второй представитель клиента.

— Нормальное.

— Так откуда вы знаете, что чувствует человек, который плохо видит?

— И что вообще такое «плохо видит»? — спросил второй представитель. — Речь идет о близорукости или дальнозоркости? Вы изучали вопрос?

— Слушайте, давайте как-нибудь упорядочим процесс, — вмешался босс. — Давайте задавать вопросы по очереди. Какие правки есть по существу?

Представители клиента на пару секунд замялись, переглядываясь. Первый взял маркер и обвел на бумаге кусок текста.

— Вот тут написано, — сказал он. — «Человек с аквариумом на голове идет, шатаясь, по Невскому проспекту, и перепугано оглядывается по сторонам». А чего он пугается?

— Он пугается, что мир выглядит не таким, как раньше, — раздраженно ответил Фролов.

— А аквариум с рыбками? — неожиданно спросил второй.

— Что? — переспросил Фролов.

— Ну, там рыбки плавают?

— Нет…

Какие еще рыбки, подумал он, зачем там рыбки?

— Давайте добавим рыбок, — предложил первый представитель.

Второй кивнул.

Босс развел руками.

— Ладно, — сказал Фролов. — Давайте добавим рыбок.

— Золотых, — сказал первый представитель.

— И красных, — сказал второй.

— Так золотых или красных?

— Золотых и красных.

Повисло неловкое молчание. Фролову стало странно.

— Дальше совсем что-то непотребное, — сказал первый представитель, переворачивая лист. — Он заходит во дворы и — цитирую: «бьется головой в аквариуме о стены, пытаясь разбить его, но ничего не получается». Извините, бред какой-то. Это что за аквариум такой?

— Какое-то бронированное стекло, как в Мавзолее, — сказал второй.

Босс неестественно захихикал.

Фролов поморщился. Ему стало понятно, что он действительно придумал какую-то несуразную чушь. Ночью эта идея казалась смешной и оригинальной, а теперь…

— Попробуем доработать, — сказал он.

— Нет, вы подождите, — сказал первый представитель. — Давайте обсудим этот вариант и подумаем над правками. В принципе идея с аквариумом неплоха, но…

— Она здесь не совсем работает, — сказал второй. — А давайте сделаем так, что вода в нем становится все более мутной.

— И рыбы умирают, — сказал первый.

— Что? — переспросил Фролов.

— Рыбы умирают. Он ходит с аквариумом в голове, вода становится мутной, и в нем плавают мертвые рыбы.

Босс непонимающе покосился на представителей.

Фролов почувствовал, что у него слегка кружится голова. Он не совсем понимал, что ему говорят.

— Извините, я не понял, что вы сказали, — торопливо ответил он и облизал пересохшие губы.

— Мертвые рыбы. В аквариуме, — сказал босс.

— Хорошо, пусть они умрут, — согласился Фролов.

— А потом вода станет черной, — сказал второй представитель.

— То есть он совсем ослепнет, — добавил первый.

— Ослепнет? — переспросил Фролов.

Ос-леп-нет. В этом слове Фролову почудилось нечто насекомое. Осы и слепни. Осы и слепни в аквариуме? Но осы и слепни не умеют плавать, они сразу умирают в воде. Ос-леп-нет. Ос и слепней нет. Они умерли.

— Прощу прощения, я не очень понимаю, что вы говорите, — сказал Фролов. — Я не очень хорошо себя чувствую.

Мир покачнулся и слегка поплыл. Фролов положил руку на стол, чтобы не уплыть вместе с ним.

— Мы говорим о черной воде, — сказал первый представитель.

От слов «черная вода» Фролову вдруг стало жутко.

Черная вода.

Само это словосочетание вселяло ужас и ползло холодными буквами вниз по позвоночнику.

— Черная вода, — повторил Фролов.

— В черной воде плавают ваши глаза, — сказал вдруг босс.

— Что? — перепугано спросил Фролов.

Босс вдруг хлопнул ладонью по столу.

— Слушайте, да что с вами? Мы обсуждаем простейшие правки. Почему ваш аквариум не разбивается?

— Потому что он не хочет разбиваться, — тихо сказал Фролов. — В нем плавают мои глаза.

В переговорной замолчали.

— Давайте попробуем подойти с другого конца… — аккуратно сказал босс.

Его слова с трудом доносились до Фролова. Он вдруг почувствовал, что не слышит и половины сказанного, а то, что удается услышать, никак не превращается в связную речь. Просто слова не составляются в предложения, будто сама человеческая речь стала ему чужой.

Будто он сам в этом аквариуме и видит весь мир через толщу воды.

Он расстегнул верхнюю пуговицу.

То, что говорили босс и представители клиента, казалось совершенно чужим и непонятным. И чем дальше, тем больше их слова никак не связывались в его, Фролова, мозгу.

— Кривая дорога вывела в черную воду, — сказал босс. — У рыб есть глаза, у лошадей есть глаза, а у меня нет глаз.

— У рыб есть глаза, у лошадей есть глаза, а у меня нет глаз, — повторил за ним Фролов.

— Что-что вы сказали? — спросил босс. — Да что с вами такое?

Фролов понял, что и сам слышит свой голос будто издалека, и ему приходится искать слова где-то извне, чтобы сложить их в человеческую речь.

— Я очень боюсь, — сказал он вдруг.

— Может, вам врача вызвать? — сказал босс.

Фролов замотал головой — нет-нет, какие еще врачи…

— Аквариум с рыбками лопнул на дне океана, — сказал он.

С этими словами он встал, пошатываясь, и вышел из переговорной.

Мысли роились в голове — чужие, нечеловеческие, навязанные мысли, они наслаивались друг на друга в цветастом калейдоскопе, они вроде даже несли какой-то смысл, но