Ден Ковач Лилит. Игра

«Смертные называют их разными именами, и дело их темно и неявно. Держатся они в тени и прячут замыслы свои они против мужей и жен их, против невест и женихов их, так, что они не могут узнать друг друга. И совсем разлучают их из-за многочисленных бед. Растрачивают они красоту девственниц и опустошают сердца. Приводят женатых мужчин к приступам безумия и страсти, так, что покидают они своих и уходят ночью и днем к тем, которые принадлежат другим мужчинам; и таким образом они впадают в грех и совершают смертельные поступки. Время их ночное. Место их окраинное. Дела их по левую руку от Творца.»

Завещание Двенадцати Патриархов

Чего ты хотела больше, игры? Секса? Опасности и возбуждения? Я никогда не мог этого понять. Думаю, что ты и сама не знаешь, где сможешь или захочешь остановиться.

Ты кладешь свои ноги мне на колени. Узкие красивые ступни. Тонкие пальцы. Они ждут прикосновений. Это доверчивое желание ласки. Тебе нужна ласка. Тебе нужно внимание и ласка. И ещё кое-что. Верно ли мне кажется, что ты просто играешь со мной? Искренность? Твоя искренность очень коротка. Ветер в твоей голове, он постоянно меняет направление и ты искренне меняешь курс.

В баре отличный свободный диван. Мягкий, устроенный в нише и полутьме. Точно для нас. Ты сбрасываешь жакет мне на руки и почти ложишься, оставляя мне место, чтобы сесть. Ты вытягиваешь свои длинные тонкие ноги. Прозрачное боди открывает очень многое. Твои соски просвечивают, несмотря на тени вокруг нас и нашего маленького дивана. Ты не пьешь. Ром для меня – это почти собеседник, поэтому можно считать, что я не пью тоже. Я привычно и ласково трогаю твои голые ноги. Ты закрываешь глаза и проваливается в мягкий подлокотник дивана. Нам обоим это нравится. И нам обоим нравится внимание, которое ты привлекаешь. Мои медленные поглаживающие движения и твои длинные голые ноги. Пальцы, ступни, голени, колени. Это все очень красиво. Твои ноги как волна. Они двигаются навстречу моим рукам. Эти движения, они едва заметны. И они очень сексуальны. Тебе хорошо. Желание, твое желание – вот, что видит каждый, кто смотрит на нас сейчас.

Мужчины и женщины. Для тебя это не очень важно. Тебе бы хотелось мужчину, но ты никогда не отказывалась от женщины.

Смуглый худой мужчина в кресле рядом внимательно наблюдает за нами. За моими руками. За движением твоего тела. Смотрит мне в глаза. Я киваю. Он понимает значение этого жеста. Сдвигается чуть ближе к тебе и касается твоих волос, виска, скул. Я снова киваю. Ты едва заметно вздрагиваешь, когда чувствуешь прикосновение чужих рук к своему лицу. Это знаю только я и только тот, кто коснулся твоего лица, твоей белой нежной кожи. Ты любишь солнце. И оно бережет твою кожу, твое тело. Ты загораешь медленно и почти незаметно. Только чуть темнеешь. Сейчас ты белоснежная, словно из кино, словно в гриме. Но я знаю, что никакого грима нет.

Ты не открываешь глаз. Ты чувствуешь меня рядом. Мои прикосновения. Ты знаешь, что я с тобой, и поэтому ты совершенно спокойна.

Ты запрокидываешь голову, чтобы руки незнакомого тебе мужчины коснулись твоей шеи. Нежная гибкая шея, я знаю. И он очень осторожен, очень внимателен и ласков. Тебе нравятся его прикосновения.

Он не спешит. Он старается попасть в мой ритм. Мне тоже подходит его деликатность. Я люблю все, что приносит тебе радость. Люблю всех, кто любит тебя. Я давно это понял и ничего не могу с этим поделать. Ничего не могу и не пытаюсь изменить. Незнакомец придвигает свое кресло ещё немного ближе. Его руки закрывают твое лицо, пальцы пробегают по губам и ты приоткрываешь губы им навстречу.

Сейчас заинтересованы происходящим почти все посетители маленького бара. Ты не открываешь глаз. И я знаю, что ты уже не откроешь их. Тебе хочется тайны. Хочется неизвестности. Когда руки незнакомца опускаются на плечи, когда он легко проводит пальцами по верхней части твоей груди, ты слегка прикусываешь нижнюю губу. Я знаю, что это значит. Не останавливайся. И тогда я встаю. Бережно перекладывая твои босые ноги на теплую коричневую кожу дивана, ставлю свой бокал с ромом на низкий мозаичный столик рядом и ухожу. Тёмная маслянистая поверхность рома отбрасывает блики и отражается в цветной мозаике стола. Твои белоснежные ноги словно светятся на темной шершавой коже старого дивана. Все это – свет и тени. Это красиво. Для тебя. Для меня.

Когда я возвращаюсь, все по-другому. Трое рядом с тобой. Один из них занял мое место. Твои прекрасные босые ноги уже нашли себе место в его ладонях. Согреваются его дыханием. Прежний смуглый худощавый мужчина в темном костюме снял пиджак и закатал рукава тускло-терракотовой рубашки. Его руки покрыты жёсткими густыми черными волосами. У него сильные худые запястья. Красивые руки. Эти красивые руки уже опустили бретельки твоего боди. И почти открыли грудь. Ореол правого соска уже виден и пальцы мужчины исследуют его, сдвигая края боди, с каждым круговым движением приближаясь к напряжённому соску, который словно светится через тонкую ткань. И уже получил свою часть ласки.

Тот, что занял мое место – пожилой и полноватый, точно повторял мои ласки. Толстяк. Но обаятельный. Твои ноги в надёжных руках. И ему они нравятся не меньше, чем мне. А может и больше? Я не собираюсь ничего менять в этой экспозиции. Я просто здесь, рядом. Я берегу тебя, но позволяю тебе почти все.

Третьим был совсем молодой мальчик. Студент? Пожалуй. Хорошо сложенный, симпатичный. Но слишком молодой, на мой взгляд. Он присел на пол рядом с тобой. И он боится коснуться тебя. Он смотрит за движениями рук, которые все дальше открывают твою грудь. Все больше раздевают тебя. И ему, без сомнений, досталось лучшее место в первом ряду. Потому что прямо сейчас, в нескольких сантиметрах от его глаз, темная худая рука, наконец, сдвинула боди с твоей правой груди. Жёсткий шов скользнул по нежной коже, сминая и освобождая сосок. Я знаю, как нравятся тебе эти движения и ощущения, ты прикусываешь нижнюю губу. Ты слегка выгибаешь спину, сосок правой груди уверенно смотрит вверх. И студент делает то, что хотел бы сделать каждый мужчина в баре. Он всё-таки набрался храбрости, юный и неопытный, но не зря же он оказался рядом с тобой? Вон он наклоняется и прикасается губами к твоему твердому соску. Сухие губы. Волнуется. Волосы падают ему на лицо, закрывая, пряча твою грудь. Это хорошо.

Я присаживаюсь на барный стул у стойки. Я рядом, но не хочу вмешиваться, я знаю, что сейчас ты наслаждаешься. Молчанием, неизвестностью и ласковыми прикосновениями.

И толстяк, взявший твои ноги в свои руки, тоже не остался в стороне. Его руки уверенно добрались до твоих коленей, гладили бедра, пробираясь все выше.