рекомендациях стояло тридцать свиданий, на которых секс запрещался, но предлагались все более раскрепощенные поцелуи, объятия и ласки. Также она знала, что стратегия с 30 свиданиями предлагалась исключительно для комбинации ее типа с мужским типом Т-5. У других пар были другие советы. И, конечно же, ее удивило то, что она согласна со многими советами, и они были для нее психологически комфортны. Как оказалось, для Кета, ее нового спутника, эти правила тоже казались приятными. Они вместе посмеялись над тем, что кто-то должен терпеть год, а кто-то – лечь в постель на первом свидании, и уже тогда между ними проскочила искра. Тенли ощутила также и укол раздражения: неужели ученые могли управлять и влюбленностью? Но с каждым новым свиданием ее стало непреодолимо тянуть к Кету, так что на тридцатом свидании она уже находилась в некой священной эйфории и полуобморочном состоянии, когда он донес ее до кровати и вступил с ней в близость. Пожалуй, это был самый большой коктейль гормонов, который соединился в ней за все пребывание на Годии. Ее охватило космическое понимание, что именно с ним, с Кетом, она хочет провести жизнь. Частью разума она понимала, что слишком уж глобальные выводы она делает, слишком поспешные и эмоциональные, но в его глазах и поведении она видела то же самое. Все, что они делали вместе, казалось важным, каждый момент – уникальным.

Да, это была та самая влюбленность, которую ей подсыпали в обеденный суп. Она чувствовала себя мухой, попавшей в паутину, и теперь ее накрывало наслаждением даже от этой мысли. Даже если это был сон, он казался настолько сладким, что она была готова продать родных, прямо как Сайфер в первой части «Матрицы» – за зыбкую надежду вернуться в матрицу и продолжить прекрасный сон.

– Это ужасно, – смеялась она, – Я стала злодейкой.

Впервые после своего пребывания на Годию, в анкете она отметила галочками все пункты: она сообщала, что полностью счастлива и ставила свою подпись под вопросом, готова ли она порекомендовать это место другим землянам. Ученые связывались с контактами ее друзей и родственников и высылали приглашения на Годию, возглавляемые видеозаписью, где Тенли восторженно рассказывает о своих впечатлениях.

Девушка все-таки боялась после этого заглядывать в свою почту, чтобы обнаружить, согласился ли кто-то перейти по ссылке и вступить в программу переселения. Она боялась увидеть там лица знакомых, и первый месяц после того, как она стала расписываться под ключевым вопросом анкеты, никто не отзывался. Но позже Алия, садовница соседки, ответила на ее приглашение, и затем Томис, ее муж. И Тенли помнила, что у них было двое детей-погодок. Теперь Тенли знала, что появились люди, которые приняли решение именно из-за нее. Именно на ее совести будет их судьба.

С тех пор, как Тенли поговорила с Мериком Гридом, она тщательно следила и за настроениями окружающих. Она видела, что часто устраиваются мероприятия в стиле «ретро» в память о Земле, и сама всегда их посещала. Годийцы зажигали газовые свечи на концертах, вешали плакаты земных поп-звезд, изучали земную историю. Ностальгия присутствовала в сердце каждого годийца в той или иной степени. В узких кругах люди любили вспомнить прелести человеческих тел, и ими же пугали детей: соплями, слезами, кашлем, ушной серой и потом. Особо раскрепощенные изготавливали сувениры в этом ключе: украшения в форме капелек, которые клеятся к глазам, спреи, чтобы имитировать пот, волосы для выращивания и расчесывания. Тенли периодически что-то себе покупала.

Печаль годийцев не переходила в хроническую депрессию. Ее называли «голубая печаль», поскольку Земля считалась голубой планетой. Социологи ввели праздники: дни памяти Земли: 25 сентября, когда было произведено первое перевоплощение; день Земли 10 марта, день начала весны и другие. Большинство годийцей ходили на все мероприятия.

И все же среди всего многомиллионного населения Годии произошло ряд неприятных инцидентов, когда перевоплощенный годиец не мог привыкнуть к изменениям. Такие сумасшедшие посвящали свою жизнь оплакиванию земной жизни. Они снимали трансляции, призывая землян остановится и прекратить вылеты на Годию, устраивали взрывы в космопортах. Обычно такой годиец проживал пару лет в муках и попытках достучаться до общественности, а затем шел на добровольную эвтаназию. Их было всего тридцать два человека, но мир не мог не обратить на них внимание.

– Я объясню феномен ностальгии так, как я его понимаю, – сказала Тенли на конференции для новых воплощенных в 77 году по годийскому летоисчислению, – это эффект совести. Порой в нашем подсознании создаются лишние артефакты долга. Это когда мы ничего не должны, но нам кажется, что долг есть. Сознательно мы не собираемся его выплачивать, – Тенли передвинула микрофон ближе к динамику своего голоса, – поэтому наше подсознание находит способ искупить вину. Я считаю, что всем нам стоило устроить памятный вечер и как следует масштабно проститься с Землей своевременно. Я говорю о ритуале, который мы должны были провести до переселения в годийские тела. Нам стоило ввести определенный ритуал прощания, и сделать его нашим культурным достоянием. Тогда бы удалось избежать смерти Дрюса, Матоя, Шефнера, – Тенли зачитала имена тридцати двух погибших с двумя перерывами на глоток масла, – В остальном я хотела бы, чтобы вы проголосовали за утверждение отправки последних землян на Годию. В Кирске, на Земле, сейчас проживает около полумиллиона последних землян – золотой фонд человеческих тел, которым было запрещено переселение до получения последних результатов исследований. Когда они пройдут перевоплощение, не останется ни одного живого человеческого тела, за исключением стран третьего мира, которые отказались участвовать в программе. И я ставлю свою подпись за то, чтобы им было разрешено стать годийцами.

Тенли отошла от кафедры и расписалась в воздухе напротив плазменного щита с соглашением. Ее роспись вспыхнула в воздухе и отразилась надписью в документе. Годийцы заскрежетали деталями коленных суставов: они поднимались со своих мест и шли к щиту, ставили свои подписи, а затем выходили из корпуса, радостно переговариваясь. В числе слушателей был правнук Тенли.

У фасадных стен здания он нашел свою прабабушку, чье пластиковое тело блестело новизной, будто в первый день ее прибытия на Звезду.

Тенли с правнуком вместе направились в заводскую столовую на подзарядку, где их ждал Кет и остальное семейство. Площадь и дорогу перед ними освещал зелено-фиолетовый закат.

На небо уже вышли все пять ночных светил.