осушили.

– Бабушка Ильзе всегда была странной. И не только на мой взгляд. Она была очень мудрой женщиной, но не в этом дело. Я всегда чувствовал, что в ней сокрыта какая-то загадка. От неё буквально веяло тайной.

Йозеф аккуратно разлил по второй порции.

– Никто, например не знал, откуда у неё столько денег. Ведь выросла она в бедной семье фермера. Замуж вышла за небогатого человека. Но сколько я себя помню, деньги у неё водились всегда. А на мои наивные детские вопросы: «Откуда?» – она только отшучивалась, мол, клад нашла.

Большие напольные часы в углу залы мелодично пробили одиннадцать часов.

– На первом курсе университета я погрузился в разбитную студенческую жизнь. Это был новый мир для меня. Понимаешь, тут такого не было. За мной никто не следил, не учил меня, как и что делать. Я был предоставлен сам себе. А вокруг полно молодых весёлых азартных людей – моих ровесников. Парней и девчонок. Трудно устоять. Мы гуляли в кабаках ночи напролёт. Устраивали всевозможные розыгрыши и порой вели себя, прямо скажем, не как добропорядочные граждане.

Мы снова выпили. Какое-то время Йози молчал, уставившись куда-то, словно перебирая в памяти эпизоды тех дней.

– Как-то нас занесло в казино. Мы уже находились в хорошем состоянии – изрядно подвыпили. Кто-то предложил развлечься игрой в рулетку. Все были при деньгах, и мы отправились в ближайший игорный зал. Там было полно народу. Ты не представляешь, кого можно встретить в казино! Знаменитости сидят за одним столом с чудаками, по внешности ничем не отличающимися от сельских учителей или фермеров. Разодетые дамы, вальяжные господа, совсем юные прожигатели жизни, типа нас. Музыка, много света, позолота, хрусталь и зеркала. Это совершенно другой мир! Закрытый от посторонних глаз. По-своему опасный и тем притягательный. У меня голова пошла кругом, Иржи!

Йозеф придвинул поближе одну из больших картонных коробок, чтобы удобно облокотиться на неё.

– Я выиграл! – глаза моего друга возбужденно блестели. – В тот день я очень хорошо поднялся в деньгах. И хотя для меня, ты знаешь, никогда деньги не играли особой роли, я чувствовал себя покорителем Удачи! Вот так, ни с чего я стал богаче на сумму, о которой многие даже и не мечтали! Домой я вернулся поздно и очень пьяным. Не раздеваясь, завалился на кровать и провалился в сон.

Йозеф замолчал и начал раскуривать потухшую сигару. Я не перебивал его и не поторапливал. Мне было приятно сидеть вот так рядом с ним на полу. Слушать его историю. Привыкать к тому, что вот он, друг детства, снова рядом – такой живой и весёлый, полный прежнего задора и уверенности, которая постепенно начала передаваться и мне.

– Первое, что я увидел, когда открыл глаза – лицо бабушки Ильзе. Какое страшное у неё было лицо! – глаза Йозефа округлились, а улыбка, наверное, впервые за день, сползла с его лица. – Она молча смотрела на меня из полумрака комнаты. Не знаю, как долго. Но похожа она была на ведьму, ей богу! Седые волосы распущены, под глазами черничного цвета круги, а взгляд пронзительный и колючий. Губы сжаты. И стояла она неподвижно, как статуя на кладбище.

Я невольно улыбнулся. Эта часть рассказа моего друга была похожа на истории, которыми мы пугали друг друга в детстве по вечерам: кладбище, кресты, ведьмы. Но Йозефу смешно не было. Он словно заново переживал своё пробуждение тем далеким утром.

– Я резко сел на кровати. В голове гудел улей взбесившихся пчёл. На полу, под ногами бабушки Ильзе валялись банкноты, выпавшие из моих карманов. Много банкнот. А она протянула к моему лицу свою сухую руку и разжала кулак. На её ладони лежало несколько казиношных фишек, прихваченных мной на память после вчерашнего успеха.

– Йозеф, – сказала она, заметив, что я уже начал соображать. – Ты проиграл вчера гораздо больше того, что выиграл. Но ещё не поздно.

Она отбросила фишки и они со стуком раскатились по паркету. А потом бабушка Ильзе подошла ближе и, вдруг, нежно потрепала меня по голове.

– Что же ты делаешь, мальчишка! Ты так похож на своего деда Йозефа, но ты не он. Твой дед…

Неожиданно она замолчала. Взяла меня за подбородок и внимательно посмотрела мне в глаза. Она уже не была похожа на ведьму. А я почувствовал, что от стыда у меня шевелятся волосы на затылке и уши обжигает жгучим огнём.

– Пойдем, – она взяла меня за руку и потянула с кровати.

Мне было дурно, меня мутило, но я повиновался.

**

Йози кинул на меня быстрый взгляд, и я снова увидел в его глазах такой знакомый с детства озорной блеск.

Он посмотрел на бутылку виски, потянулся было к ней, но передумал.

– Ты ж голодный! – неожиданно почти прокричал он. – Я кормлю тебя своими байками, пою алкоголем, а не предложил своему другу ни крошки. Подожди.

Он резво вскочил и, отпихивая ногами коробки, отправился на кухню. Напрасно я пытался его остановить, что-то невнятно мямля насчёт того, что я, как бы, сыт и вообще привык. Йози уже чем-то шуршал и звенел в тёмной кухне.

Через несколько минут он вернулся с большим блюдом, аккуратно пронося его над «минным полем» разбросанного барахла.

По краям блюда были аккуратно разложены куски нарезанного варёного мяса, несколько сортов колбасы и сыра. А посредине красовались крупно порубленные овощи: помидоры, огурцы, болгарский перец, маринованный чеснок, варёная спаржа.

Как ему удалось так быстро собрать воедино такое великолепие, осталось для меня приятной загадкой. Есть, действительно, очень хотелось.

– Извини, ни хлеба, ни галет нет. В доме ни крошки мучного.

Несколько минут мы молча наслаждались едой, без разбору запихивая в себя всё подряд. Периодически переглядываясь и похохатывая сквозь набитые рты.

– И что, сильно ругала тебя баба Ильзе? – спросил я, когда еда перестала казаться божественно вкусной, а стала просто приятным дополнением к вечеру.

Йозеф снова на какое-то мгновение нахмурился.

– Она меня вообще не ругала.

Он вытер руки о прихваченную с кухни бумажную салфетку и снова облокотился на коробку.

– Она повела меня в свою комнату. Подожди…

Мой друг приподнялся и извлек две новые сигары.

– Сейчас самое время покурить табака, – многозначительно улыбнулся он, протягивая мне дымящуюся коричневую торпедку.

Я с благодарностью принял её и мы стали пускать сладковатый дым, ещё раз выпили, отмечая нашу встречу.

– Она отвела меня в свою комнату, – повторил Йози после небольшой паузы. – Усадила на стул, достала со шкафа большую старинную шкатулку, села напортив меня на кровать, а шкатулку поставила себе на колени.

**

– Твой дед был очень хорошим, очень добрым человеком, – сказала она. – Про таких говорят – у него сердце всё время улыбается. Ты очень на него