Комментарий к Глава I. Пролог

Предыстория: Главный герой, носящий позывной Даркфолз, во время своих странствий потерпел крушение, приземлившись на некой планете «икс». Вскоре он повстречал там такого же потерпевшего крушение, как и он сам. Им оказался Гхаарс Роргх — ящероид с планеты Рэквием. Сперва незнакомцы столкнулись с недопониманием, но вскоре объединились, чтобы вместе справиться с общей бедой. Они больше узнают друг о друге, и Даркфолзу открывается страшное. Потерявший всех своих собратьев ящер был серьёзно болен и, к тому же, находился на сносях. Во время очередного разговора белковый титан взял с главного героя слово, что тот позаботится о его отпрыске, когда его не станет и вскоре умирает в родах…

Даркфолз оцепенел. Несколько мгновений назад сердце белкового титана перестало биться. Тело рэквийца отпустили сковывавшие его конвульсии. Роргх обмяк. Вместе с тем родовые спазмы перестали схватывать низ живота ящера.

Мех вскоре опомнился, вспомнив о детёныше. Отойдя от охватившего его шока, Даркфолз поспешно активировал встроенный в манипулятор клинок. Лезвие проткнуло кожу ящероида, вспарывая живот того настолько аккуратно, насколько позволяла ситуация. Бесценное время утекало, как песок сквозь пальцы. Мехлинг боялся, что малыш может задохнуться в родовых путях. По краям разреза выступила кровь, окрасив сталь в цвет индиго. Даркфолз осторожно раздвинул плоть, проникая кистью манипулятора внутрь. Нащупав плод, мех схватил его и потянул к проделанному отверстию, извлекая наружу.

Отпрыск Гхаарса был покрыт мутной внутриутробной слизью вперемешку с кровью отца, с которым всё ещё был связан напрямую. Размером малыш не превышал ладонь мехлинга. Он покоился на ней неподвижным мокрым комочком. Даркфолз встревожился. Детёныш рэквийца не мог сделать свой первый вдох, что грозило пагубным кислородным голоданием для молодого организма.

Мех попытался быстро выйти из положения, осторожно промассировав грудную клетку новорождённого. Из носовых щелей и рта малыша хлынула внутриутробная жидкость. Лёгкие раскрылись, и маленький ящер издал свой первый крик. Этот звук, напоминающий рокочущий клёкот, принёс великую радость в Искру Даркфолза, и он поспешил найти какой-нибудь материал, чтобы обтереть и укрыть юного Кгахала. Также ему не следовало затягивать с обрезкой связывающей два тела пуповины.

Кибертронец не мог знать всех тонкостей этого дела, но он догадывался, что необходимо каким-либо способом перетянуть образовавшийся мягкий отросток плоти. Может, неуклюже, но Даркфолз смог сделать и затянуть петлю.

На время своих поисков мехлинг оставил новорождённого лежать на всё ещё тёплом теле его скончавшегося родителя. Товарищ меха по несчастью ушёл из жизни раньше, чем смог рассказать ему всё, что тому необходимо было знать. Мысль о произошедшем начала повергать Даркфолза в депрессию.

— Гхаарс Роргх, — удручённо вздохнул мех. — Упёртый гордый дурак. Доверил мне заботу о своём отпрыске, а сам толком ничего не объяснил. И что мне теперь делать? Я даже не знаю, чем его кормить.

Несмотря на всю плачевность ситуации, вылазка принесла мехлингу свои плоды. Ему удалось отыскать в одном из отсеков корабля амуницию рэквийцев. По большей части для него она была бесполезна. Снаряжение ящероидов представляло из себя совокупность лёгкой и тяжёлой брони. Однако один из элементов их экипировки пригодился Даркфолзу. Помимо защитных пластин, у некоторых из форм к одному из наплечников крепился кусок плотной ткани, что, вероятно, служило отличительным знаком вышестоящего по званию.

Другой отсек порадовал бота наличием запаса пропитания. Мех не мог знать, насколько эта пища могла быть пригодна для вскармливания новорождённого рэквийца, но выбирать ему не приходилось.

Поспешно вернувшись, мехлинг застал прежнюю картину. Малыш громко плакал, отчаянно зовя кого-то на помощь. Его маленькое тельце инстинктивно съёживалось, прижимая к себе подрагивающие ручки и ножки. Даркфолз разорвал одну из принесённых им тканей, укрывая ею Кгахала.

— Ну-ну, — успокаивающе заговорил мех, улыбчиво взирая на кроху. — Тише, малыш. Теперь-то у нас всё будет хорошо.

Бот начал легонько укачивать малыша. Ощутив чьё-то дружелюбное присутствие, ящер стал постепенно затихать. Мехлинг не упустил возможности рассмотреть того более внимательно. Его крупная увесистая голова нуждалась в посторонней поддержке. Едва открывшиеся глаза имели приятный мятный оттенок. Чуть приоткрытый рот был лишён даже намёка на зубы. Местами всё ещё влажная скользкая кожа имела окрас охры с проступающими местами пигментными пятнами.

Даркфолз в очередной раз удрученно вздохнул. Кгахал был так мал, хрупок и беззащитен. На плечи мехлинга был взвален тяжкий груз ответственности. Гхаарс Роргх доверил ему, едва знакомому проходимцу, позаботиться о малыше. Больше некому было. Но справится ли он? Бот бросил взгляд на почившего. Его следовало похоронить.

Воспользовавшись моментом, когда малыш уснул, мех подготовил для него могилу. Он выкопал её вручную рядом с другими, чтобы отныне ящер всегда пребывал вместе со своими братьями. Когда все приготовления были завершены, звезда уже клонилась к краю горизонта. Пылая алым жаром, она заливала кровавым светом всё вокруг. Убедившись, что Кгахал всё ещё спит, Даркфолз вынес Роргха наружу. Подойдя к вырытому им углублению, бот остановился. Что-то помешало ему продолжить обряд погребения. Он замешкался, подумав о том, что Гхаарс никогда не знал мира. Возможно, после смерти он достиг желаемого, однако, если бы сейчас… да, хотя бы сейчас он не был воином.

Мехлинг опустил тело на землю, решив избавить его от оставшейся брони. Снимая одну за другой пластины, Даркфолз лицезрел последствия самовольного истязания — мученичества рэквийца. Палящие лучи звезды день за днём раскаляли металл, жар от которого, должно быть, нестерпимо терзал кожу ящероида. Об этом говорили оставшиеся на его теле отметины. Однако он даже не думал избавить себя от этого дискомфорта. Даже наоборот. Похоже, чем больше страданий испытывал Роргх, тем удовлетворённее он себя чувствовал. Своеобразная расплата за грех быть слабым. Ха! Поистине великая глупость. Бот так и не смог понять и принять его убеждения. Но теперь это уже было не важно. Гхаарс наконец-то обрёл покой в свете своих богов.

Последняя горсть земли легла поверх свежей могилы. Небесное светило ушло за горизонт.