Задолго до того, как сюда прилетели первые космонавты, рабочие и инженеры уже возвели стартовую площадку, собрали и подготовили к полёту ракету-носитель, построили командный пункт, откуда руководители полёта будут следить по приборам за каждой секундой полёта — от момента пуска до посадки — космического корабля.

Накануне полёта Гагарин неожиданно сказал Каманину:

— Знаете, Николай Петрович, я, наверно, несерьёзный человек.

— Почему? — удивился Каманин.

Все эти дни он внимательно наблюдал за Юрием. «Спокойствие, уверенность И знания», — вот что он записал о Гагарине в своём дневнике.

— Почему же несерьёзный? — спросил он теперь.

Гагарин улыбнулся. У него было такое милое, лукавое выражение лица, сразу располагавшее к нему людей.

— Завтра полёт. Такой полёт! А я совсем не волнуюсь. Ну просто ни капельки. Разве так можно?

Перед стартом Юрий Гагарин и его дублёр Герман Титов крепко спали. А Главный конструктор провёл бессонную ночь и утром выглядел измученным, бледным.

— Сергей Павлович, — тихо сказал ему Гагарин, облачённый в громоздкий костюм космонавта. — Вы не беспокойтесь, всё будет хорошо.

Уже стоя у подножия ракеты, Гагарин поднял обе руки:

— До скорой встречи!

Началась подготовка к старту, и голос Гагарина слышали уже только по радио.

А когда раздалась последняя команда «Пуск!» и ракета пошла вверх, Гагарин лихо сказал своё знаменитое «Поехали!», подбадривая не столько себя, сколько тех, кто остаётся на Земле. «Ведь им будет труднее», — думал Юрий.

Ракета приподнялась на огненном «хвосте» — это мгновение показалось всем томительно долгим! — а затем плавно пошла вверх. Потом она стала похожа на чёрно-пламенный круг, который таял на глазах…

ВИЖУ ЗЕМЛЮ!

Гагарин всем телом ощущал содрогание корпуса корабля, слышал нарастающий гул и свист. Потом его придавило огромной тяжестью. Показалось, что это продолжается очень долго, но голос Королёва с Земли объявил, что прошло немногим больше одной минуты.

Одна за другой начали отделяться ступени ракеты. Их топливо выгорело, они сделали своё дело: вынесли корабль на орбиту.

Но вот тяжесть схлынула. В ту же секунду Гагарина словно подняло с кресла: если бы не ремни, он взлетел бы. Так вот что это такое — невесомость.

Он смотрел в иллюминатор. Как всё переменилось! Неба не стало. Кругом простиралась чёрная темнота космоса. Лишь выпуклый бок земли был обведён тоненьким ободком атмосферы. Тёмным металлом поблёскивали океаны, хорошо различались земные материки. Такую Землю до Гагарина не видел ещё никто.

— Красота-то какая! — воскликнул Юрий. Его услышали на космодроме. — Наблюдаю звезду в правый иллюминатор. Ушла звёздочка…

Мир необычайно расширился. Гагарин чувствовал себя его первооткрывателем. Его глазами смотрело на Вселенную всё человечество.

Так напишет потом поэт Михаил Светлов.

…Ракета огибала бледно-синий шар Земли. Как ни трудно было оторвать взгляд от иллюминатора, Юрий открыл бортовой журнал и начал записи.

Он мчался со скоростью, близкой к двадцати восьми тысячам километров в час, в восемь раз быстрее, чем летит пуля. Минуты утекали одна за другой. Полёт приближался к концу. И тут Юрия покинули напряжение и деловитость. На минуту он стал тем, кем и надлежало ему быть сейчас — самым счастливым человеком на свете! Он громко запел:

Корабль сошёл с орбиты, И плотные слои атмосферы встретили его упруго, как морские волны. Вокруг Гагарина бушевала стена огня: горела обшивка, специальная тепловая защита корабля. Он невольно взглянул на термометр: нет, в кабине по-прежнему двадцать градусов тепла. Всё идёт нормально.

Тело снова обретало тяжесть. «Интересно, — мимолётно подумал Гагарин, — перегрузки будут больше, чем при взлёте?»

Он уже видел перед собою синий разлив Волги, весенние холмы под Саратовом…

Обгоревший шар на парашюте опустился посреди вспаханного поля.

Юрий Гагарин был снова на Земле.

* * *

Прошло лишь несколько месяцев после полёта, все страны мира ждали космонавта в гости, а Гагарин сидел в одном из классов Военно-Воздушной инженерной академии. Вся его послеполётная жизнь была связана с учёбой.

И хотя он часто отрывался, иногда на целые месяцы, пока ездил по дальним и ближним странам, возвращаясь, спешил продолжить занятия. Гагарин без углублённой работы над чертежами, Гагарин, не склонённый над книгой, — просто не Гагарин!

…Шли годы. Колесо освоения космоса катилось дальше. Гагарин в этом не участвовал: он погиб молодым во время аварии самолёта при тренировочном полёте.

Другие отважные люди, представители разных стран и народов, обживают орбитальные станции, достигают Луны, лелеют мечты об освоении планет Солнечной системы.

Но Земля никогда не забудет Юрия Гагарина. Сколько бы новых подвигов ни совершалось, он навсегда останется героем. Любимцем своего века. Первым космонавтом.