не успел договорить, когда улыбка полковника из сочувственной стала сардонической.

– Вы, юные идиоты, ничего не предотвратили. Вы выдали потенциальным врагам важную информацию. И никто из командования не вспомнит о том, насколько своевременно это произошло. Но лететь тебе придется не только из-за этого. Ты – первый из космонавтов, поддержавший безумные идеи четырёх астрофизиков и планетологов. Кому ещё лететь, как не тебе?

– Так точно, полковник. Какие будут распоряжения? – Да уж. О чём, о чём, а о славе Гагарина я никогда не мечтал. Но куда деваться?

– Пока никаких. Тренируешься в обычном режиме и думаешь, что сказать писакам. На неделе выйдет совместное заявление всех участвующих государств. Объявят о миссии и о том, кто полетит. Разумеется, всех желающих взять интервью к тебе не допустят, но хоть кого-то пропустить придётся. И Королёвой передай, пусть готовится. Свободен.

2048

Миссию подготовили за три года. На старых разработках, да. TALISE, опыт строительства лунной базы, марсианские миссии – всё пошло в дело. Но, как по мне, могли бы и быстрее. Сложно смотреть на расстроенных близких, которым даже не объяснить, почему я должен лететь. Только дед с бабкой – оба когда-то носили погоны – молчат и вроде как гордятся. Динка тоже держится, открыто меня не хоронит.

Хорошо хоть, у меня не было времени копаться в себе. Особые программы тренировок (их же я буду повторять и в полёте), полное секвенирование генома, разработка диеты, создание генетически-ориентированных лекарств, выдача медицинских рекомендаций… Кто-то на полном серьёзе предлагал обучить меня основам медицины. Но, к счастью, здравый смысл победил. На корабль засунут несколько суперсовременных медицинских штук, позволяющих сделать какую-никакую анестезию и основные операции. Естественно, под наблюдением и управлением земных медиков.

Честно говоря, меня иногда пробирает дрожь, когда я думаю, как много обо мне знает интернациональная команда медицинских светил. Нынешняя и будущая толщина подкожного жирового слоя, предполагаемый износ ткани сердца, карта обоих полушарий мозга и графики его электрической активности. Особенности строения дентина – и это выяснили. Мать говорит, что не нужно обращать на это всё внимание, мол, это всё равно лишь меньшая часть меня. А я не понимаю: если моё тело, мои мысли, мой мозг и моё сердце, это не я – то кто же тогда я? Почти перед полётом установили микрочипы, отслеживающие состояние костной массы и заставляющие моё тело поддерживать кости в нормальном состоянии.

Провожали меня как какого-то древнего вождя. Только что жён в ракету не замуровали. Представители правительств произнесли прочувствованную речь (по идее, речей было четыре, но звучали все, как одна) и торжественно меня обняли; похлопали по плечу международную команду ученых. В общем, когда закончилась вся эта говорильня, я чуть ли не бегом отправился переодеваться и обеззараживаться. Мы же хотим посмотреть на независимую жизнь на Титане, а не занести туда новую. Хотя я предлагал грохнуть где-нибудь там контейнер с тихоходками. Сказали, что я варвар.

Моё место назначения – Море Лигеи. Это довольно далеко от той лужицы, которую рассматривала Дина, но теперь, когда подруга показала всем, что искать, разных аномалий нашли целую кучу. Планируется, что я прититанюсь там, где их больше всего. Но это еще вилами по воде писано. Точное место моей дислокации определят непосредственно перед посадкой. Не хватало ещё нечаянно угробить ту самую протофауну, ради которой всё это и затевается.

Мой корабль сравнительно невелик: жилой отсек, забитый медицинской аппаратурой; спортивный отсек с основными тренажерами и санузлом; склад, полный еды для тела и для мозга. Для мозга предназначены внешние хранилища, забитые книгами, фильмами, играми и музыкой.

Вся научная аппаратура улетела к Сатурну за год до меня на корабле, который, достигнув Титана, станет орбитальной станцией. Зонд, улучшенная копия ТАЛИСЕ, был запущен одновременно с будущей станцией. Он будет моей базой и средством передвижения. А пока я ещё буду в полёте, зонд соберет информацию и передаст её на Землю.

Над названиями аппаратов спорили также долго и упорно, как и над моим рационом. В итоге победило предложение Динки. Зонд стал Проводником. Станция – Учёным. А мой кораблик – Наблюдателем. Судя по довольной улыбке Дины, эти слова значат для неё что-то большее, чем для меня. Жаль, она отказалась объяснить, в чём дело. Так что на блестящих боках каждого аппарата красуются надписи на четырёх языках: на русском, на английском, на иврите и на китайском.

2055

Космос – это красиво. А красота, как известно, страшная сила. И противостоять этой силе у человечества, несмотря на все ухищрения, получается не очень. Мои кости всё-таки потеряли пятнадцать процентов массы, а сердце упорно пытается стать круглее. Моими любимыми книгами стали, как ни странно, приключенческие романы и жизнеописания великих путешественников. Я не ассоциировал себя с ними – нет. Там так много написано о доме.

Дина говорила, что спуск через толиновый слой атмосферы может быть похож на катание на горных лыжах. Если это действительно так, то я не понимаю лыжников. Системы очистки иллюминаторов вышли из строя ровно через минуту, и это при том, что их разрабатывали специально под местные условия! Я бы попытался что-то сделать, но какая-то умная голова на Земле не снабдила дворники возможностью ремонта и очистки изнутри корабля. Так мы и летели: я и изрядно пожелтевший Наблюдатель. Кто знает, куда бы мы в итоге прилетели, не додумайся я подключиться к камерам и сенсорам Проводника. К счастью, точку входа в атмосферу мы рассчитали правильно: дрейфующий у побережья Проводник сначала четко зафиксировал положение Наблюдателя, а потом увидел его в камеру. Только благодаря его данным я смог прититаниться не в море, а почти туда, куда и было запланировано. На полуостров Краба. Не понимаю, почему его так назвали, сверху полуостров больше похож на оленя или лося. Но планетологам, наверное, виднее. Уже надевая скафандр, я вспомнил, что запланирована прямая трансляция моего первого шага на поверхность Титана. И меня попросили придумать что-то красивое и вдохновляющее. Ну, вроде «Поехали» или «это маленький шаг…». Лучше бы я ещё раз спустился!

Всё-таки, я идиот. Что стоило попросить Дину придумать что-то подходящее? Кстати, теперь я знаю, на что намекала подруга, предлагая название. Ничего так получилось.

В наушниках с пятиминутной задержкой ругается Земля. За моей спиной сейчас не только ученые и космонавты, не дожившие до этого потрясающего момента. И даже не прилипшие к экранам земляне. За моей спиной