вторым праведным халифом ислама Омаром ибн аль-Хаттабом. (Есть, впрочем, и другая версия прихода Амра в эти места. Он якобы отправился в поход самочинно, не уведомив о своих планах халифа.)

Амр остановился неподалеку от крепости, построенной еще персами и неоднократно перестраивавшейся римлянами, а позже византийцами. Крепость была ключом к дельте Нила, ее обладатель «запирал» реку.

Амр хотел поставить город на левом берегу Нила, в районе Гизы, где, по преданию, находились библейские райские кущи. Однако сам халиф Омар руководствовался соображениями военной тактики: из города на правом берегу было легче руководить войсками. Точка зрения халифа восторжествовала.

Амр разбил палатку, вокруг которой расположился лагерь арабских воинов, превратившийся затем в Аль-Фустат — первый арабский город на египетской земле. Пока это был еще не Каир, а всего лишь место, на котором впоследствии раскинулась часть египетской столицы.

От старого Фустата не сохранилось ничего, кроме мечети Амра, построенной в 641–642 годах. Земля, на которой стоит мечеть, принадлежала вдове купца-иудея, ни за какие деньги не желавшей расставаться со своей собственностью. Амр пошел на хитрость: он предложил вдове продать ему кусок земли размером с бычью шкуру. Женщина согласилась, а Амр велел разрезать свежую шкуру на несколько слоев. Получилось множество тончайших кусков, которых оказалось достаточно, чтобы покрыть большой участок. Этой земли вполне хватило для строительства мечети.

Мечеть перестраивали, расширяли, реконструировали. Последний раз — в 1798 году. До нас она дошла в сильно измененном виде, удивляя длиной аркад и обилием соединенных железными балками колонн.

В наше время эту мечеть посещают редко. Лишь в последнюю пятницу мусульманского поста рамадана приходят каирцы в самую древнюю на египетской земле святыню ислама.

В IX веке правителем Египта стал потомок раба-турка Ахмед ибн Тулун. К востоку от Фустата у подножия Мукаттама начал он строить свой город — Катаийю.

Катания меньше Фустата, но весьма похожа на него своим полувоенным обликом, даже мечети слегка напоминают подготовленные к осаде крепости. Самая известная из них — мечеть Ибн Тулуна. Ибн Тулун и его потомки правили Египтом фактически независимо от багдадских халифов — Аббасидов. В 905 году их царствованию пришел конец. Аббасиды восстановили свою власть над Египтом. Но «золотые времена» этой династии были уже позади. На западе мусульманского мира взошло солнце нового лидера — династии Фатимидов. Фатимидские халифы утверждали, что свое происхождение они ведут от дочери пророка Мухаммеда — Фатимы. Влияние потомков пророка распространилось к середине X века на всю Северную Африку. 5 августа 969 года фатимидская армия под командованием полководца Джаухара вступила в Фустат.

Хан аль-Халили и нищие

Приемник в комнате передавал военные марши, прерывавшиеся последними известиями. В холодильнике лежала половина недоеденного со вчерашнего вечера мясистого красного арбуза. А рядом в каких-то километрах располагался оригинал картинки «Вид г. Каира».

Я поднялся с дивана, решительно прошелся по комнате, вспоминая арабские слова и выражения, могущие понадобиться при случайном разговоре на улице, и открыл дверь.

Словно вызванное по заказу, стояло черно-белое такси.

— В центр, — попросил я, толком не зная, где этот центр находится и что он собой представляет.

Пожилой таксист не переспросил, а только согласно кивнул головой: «Мумкин» («можно»).

Сначала мы поехали вдоль рельсов метро. Впереди слева поднимались холмы Аль-Мукаттама. Замаячила цитадель с двумя тонкими женственными минаретами. Автомобиль свернул направо, проскочил две узкие извилистые улицы.

Из-за поворота вынырнул и, дребезжа, помчался прямо на нас «сумасшедший» деревянный трамвай. Шофер резко затормозил, и грохочущее многоголосое диво исчезло в конце улицы. Пожалуй, самым сильным впечатлением от моего первого каирского дня был именно трамвай.

— Где остановиться? — спросил таксист.

— Здесь.

Я вышел и чуть не подавился запахом, таким сильным и терпким, что было не продохнуть. Пахло чесноком, керосином, дымком жарившегося мяса. Сквозь эту пелену прорывались ароматы парфюмерных и москательных лавок.

Не помню, как называлась та извилистая улица с нависшими над ней, готовыми вот-вот рассыпаться балконами. По обеим сторонам ее тянулись галереи, в которых, прячась от солнца, теснились прилавки, киоски с запыленными часами и зажигалками, а то прямо на расстеленной на земле серой или полосатой тряпке, сваленные в кучу, лежали чашки, ложки, бритвы, гребенки, карандаши… Здесь все продавалось, но, наверное, ничего не покупалось. Торговцы уныло глядели на противоположную сторону улицы, точно все покупатели разгуливали именно там, и не обращали никакого внимания на проходивших рядом.

Обычная каирская улица. Возникла в XV веке. Сначала была просто земля, потом ее замостили, позже разделили трамвайной колеей и, наконец, заасфальтировали. Вроде бы осовременилась. Но пи асфальт, ни автомобили, ни голоса приемников не были в силах изгнать из нее дух Востока. Наоборот, она «переварила» все эти атрибуты нашего времени, они стали ее частью, точно японская электроника и бритвы «Жиллет» продаются здесь еще с XV века.

Долго плутал я в тот первый вечер по городу, пока не оказался на площади перед Аль-Азхаром, крупнейшим университетом и религиозным центром мусульманского мира. Я не осмелился войти в него, а пошел наугад, выбрав одну из вытекавших с площади улиц, и попал на легендарный Хан-аль-Халили. Об этом рынке золота, камней, серебра, чудовищно дорогих и захватывающе дешевых сувениров известно любому читателю, интересующемуся Востоком. В каждом восточном городе есть нечто подобное. Но Хан-аль-Халили есть только в Каире. Вообразите: узкая улица, петляющая между высокими домами, соединенными арками. Ярко. Очень ярко. Лавки освещены, блестят кольца в витринах (во многие из витрин вставлены пуленепробиваемые стекла). Если глаза устанут от света и цвета, их надо поднять наверх. И сразу темень. Черная ночь. И в вышине среди крыш домов горит круглая желтая луна.

Равнодушно ходили мимо рассыпанного в лавках золота люди — привыкшие к Хан-аль-Халили египтяне, пресыщенные экзотикой чужестранцы.

Печально и особенно неприглядно выглядят здесь нищие, словно тени стоящие почти на каждом углу улицы. На что надеются они? На мелочь от сдачи с богатой покупки или подачку при выгодной продаже. Не видно их глаз. Видны только