Полный медконтроль. Так что смелей навстречу иллюзорным трудностям. А мне еще поработать надо.

Самостоятельным-то я буду. И фантомат освою. Чего уж там! Синтезатор машина посложнее. Только вдвоем было бы веселее.

С кухни потянуло вкуснющим запахом бифштекса. У меня потекли слюнки, но любопытство было сильнее. Очень уж я был наслышан про всякие фантоматические приключения. Посему, выхватив первый попавшийся кристалл из первой попавшейся коробочки, я всунул его в гнездо фантомата и, усевшись в кресло под куполом, нажал на клавишу «пуск»…

… Мои любимые книжки стали портиться. На экране графотона вместо некоторых строк, а иногда и целых страниц зияла пустота. Как будто их погрыз кто-то.

— Папа! Папа! — прибежал я в родительскую каюту. — Они съели мои книжки!

— Кто они? — улыбнулся папа. — Кто может съесть информкристаллы? Пришлось долго объяснять, в чем дело. Когда папа проверил графотон и информкристаллы, он очень встревожился.

— Такого еще не бывало! — ошеломленно сказал он сам себе и убежал к командиру звездолета. Оказалось, что с информкристаллов исчезла часть записи.

Началась проверка всех информариев на корабле. И выяснилось, что запорчен даже служебный информарий. А это, как сказал папа, память звездолета! Куда уж хуже! Конечно, взрослые кинулись выяснять, в чем дело, закрыли все информарии, и нам, детям, стало совсем скучно. Мы день за днем сидели в игровом зале и ломали голову: кто мог съесть информацию? Откуда взялись эти проклятые информоглоты? И почему они едят не все подряд? И обижались на взрослых за то, что они отмахиваются от нашей гипотезы, не верят в информоглотов.

И вдруг меня осенило!

— Слушайте! — завопил я. — Давайте что-нибудь запишем на кристаллы и посмотрим, что ОНИ съедят из этого.

Все оживились, загалдели, начали придумывать, что бы записать. Но я решил держать инициативу — идея-то моя!

— Давайте для начала запишем анекдоты, — предложил я. — Коротко и разнообразно. А дальше видно будет.

И все разбежались по своим каютам. Анекдоты — не проблема, мы знаем их превеликое множество. Поэтому через полчаса все уже снова собрались в игровом зале.

— Начали! — скомандовал я и вставил свой информкристалл в гнездо графотона. Экран бездарно зиял пустотой. Ребята засмеялись, мол разучился на кристалл писать, а туда же — командует.

— Следующий! — сказал я.

Та же история.

— Следующий!

Пусто.

— Следующий!

Хоть бы одна буковка! Все кристаллы оказались пустыми.

— Информоглоты слопали наши анекдоты! — закричал я, и тут же мне опять тумкнуло в голову: — Абстрактный анекдот! Неперевариваемая информация!

Что тут поднялось! Все рвались в бой! Каждый предлагал свой абстрактный анекдот. Но я поинтересовался, есть ли у кого совершенно свежий анекдот про информоглотов? Ни у кого не было. А у меня был…

И ОНИ его съели! И выпали в осадок — в самом прямом смысле этого слова: ОНИ сыпались на пол — этакие разноцветные прозрачные шарики с маленькими ручками и ножками и длинными стрекозиными крылышками — и отчаянно вибрировали, держась ручонками за животики и бессильно распластав крылышки по полу…

… Фантомат отключился, и я услышал, что мама зовет меня обедать. За столом я не столько ел, сколько взахлеб рассказывал родителям, как я поймал информоглотов.

— Ну, и что за анекдот ты им скормил? — поинтересовался папа.

Меня так и подмывало начать: «Летели по вселенной два информоглота. Один — абсолютно розовый, другой — абсолютно зеленый…», но я-то знал, что анекдот мой годится только для информоглотов, и уж никак не для родителей.

— Анекдоты дважды не повторяют! — выкрутился я и выскочил из-за стола. Так сказать, отступил на заранее подготовленные позиции. Меня ждал фантомат! Стоящая машина… Но теперь я решил не углубляться, а провести разведку. Установил длительность контакта на одну минуту и начал быстро вникать в фантограммы из различных коробочек.

Я побывал и биоформом, и киборгом, и дельфином, и осьминогом, и орлом, и жил в воздушном городе на далекой планете, где хищные флора и фауна заставили разумных обитателей планеты заселить облака, и был разумным межзвездным существом, питавшимся светом звезд. Легче, наверное, перечислить, кем и чем я не был. В конце концов, мне эта скачка надоела. Захотелось погрузиться в какой-нибудь таинственный мир всерьез и надолго.

Коробочек было много, фантограмм в них еще больше, поэтому я, чтобы долго не мучиться, осуществил выбор «методом тыка» — покрутил в воздухе пальцем, ткнул им наугад и попал в коробочку с глобусами. Вот уж!.. Но раз так вышло…

Я вставил кристалл в гнездо и, включив фантомат, погрузился в кресло…

… Ничего не изменилось. Я остался в своей комнате. Только напротив меня в таком же кресле сидел пацан. Странный какой-то. Вроде бы все, как у всех, а в то же время, будто и нет его вовсе. Глаза такие грустные, а смотрит на меня и улыбается.

— Ты кто? — спросил я.

— Фантоматик, — встал он с кресла и поклонился.

«Во дает! — подумал я. — Может, он ждет, что и я вскочу с кресла? Так я не могу. Я под фантоматом».

— Ты откуда взялся?

— Из фантомата.

— Ты записан на фантограмме?

— Нет, — грустно ответил он, — это было бы так просто. И, наверное, хорошо.

— Объясни толком! — потребовал я.

— Я — дитя фантомата, объяснил Фантоматик. — Вообще-то, меня не должно быть, но реализовался случайный вариант схемы с одной миллиардной долей вероятности.

— Ну, и что ты делаешь?

— Рождаюсь, когда включают фантомат, и умираю, когда его выключают.

— Да ну! — не поверил я. — Ты просто засыпаешь.

— Тебе не понять, — серьезно сказал Фантоматик. — Ты один только раз рождался и еще ни разу не умирал.

— Черный юмор? — засмеялся я, но Фантоматик удивленно посмотрел на меня.

— Это правда.

— А почему я раньше тебя не видел? — решил я поймать его. Ясно, что он с фантограммы, только лапшу мне на уши вешает.

— Я не знаю, что было раньше. У меня сохраняется только схемная память.

— Во! — воскликнул я. — Значит, все-таки не умираешь, раз память. Разве в обозначении дело? — пожал он плечами. — Дело в ощущении. Если ты каждый день, засыпая, будешь чувствовать, что умираешь, разве ты не будешь умирать на самом деле?

Да ну тебя к черту с твоей смертью! — заругался я потихоньку, чтобы мама не слышала. Надоел он мне своим сопливым гунденьем. Терпеть не могу нытиков!

— Слушай сюда, — продолжил я. — Я включал фантомат на разные фантограммы, и тебя там не было. Откуда ты взялся теперь?

— Я был там, потому что я — все живое, что есть в фантограмме.

— Дух, что ли?

— Наверное, —