Приемыш

Пролог

— А-а-аргх! — простонал я, пытаясь открыть глаза, что, впрочем, у меня не получилось от слова никак. Голова гудела, словно пятничный вечер плавно и неожиданно перетек в похмельное утро понедельника.

— Matt, you awoke? How do you feel yourself? (Мэтт, ты проснулся? Как себя чувствуешь?) — женский голос раздался на отдалении, но по мере речи, слышался все ближе. Странно, вроде вчера ни с какими туристками не тусил, из бывших посетительниц моего дома никто зайти не обещал. Тогда чей это голос? Глаза не открываются, в голове как будто басы кто-то включил в своей «ласточке», долбит «нормально», в горле сухость, как будто последним моим блюдом был песок, с остатками верблюжьих испражнений. Эх, жалко, если я закадрил какую-нибудь европеечку в клубе, а остальное не помню. Женщина всё время, пока я думал, тараторила что-то на своем, но стук в голове не давал нормально разобрать, о чем она говорит. Да и глаза всё еще не открывались.

— Пить! — шепчу я, чувствуя, как мое нёбо трескается от выпускаемого воздуха. Надеюсь незнакомка принесет вместо стакана, ведро воды. Пить хочется ужасно.

— What? Pete? Who is he? (что? Пит? Кто это?) — незнакомка похоже, вообще не понимает, о чем я, и чего хочет среднестатистический мужчина после бурной, тяжелой ночи.

— Matthey, stop talking and drink this mixture, you should get a good night's sleep, and your wounds haven't healed yet. Here, have a little drink — женщина приподнимает мою голову, и подносит к губам стакан с чем-то, пахнущим жасмином. Приоткрываю рот, жидкость по капле, а затем уже струйкой течет по глотке, смывая всё, как тропический дождь в пустыне. Жадными глотками утоляю жажду, удивляясь, какая сильная женщина, так запросто приподнять мужчину нормальных габаритов не каждая сможет! Надеюсь я не закадрил какую-нибудь бодибилдершу, у них, за бугром такие, я слышал, бывают. «Она назвала меня Мэттью!? Какого хе…»- и я отрубаюсь.

За день до этого…

Я шел домой после работы, немного уставший и загруженный. Весь день переводил документы для очередной инвест-компании из-за границы. В голове крутилась вся эта юридическая лабуда, перегружая мозг остаточной информацией. Вечерняя Москва, как всегда, была яркой и шумной, в сумерках ярко светили рекламные баннеры, завлекая люд, спешащий по домам и по злачным заведениям после работы. Как же хочется в отпуск! В теплые края и море или горы, а не этот осточертевший серо-черный снег, лежащий вдоль бордюра, и не эти серые коробки многоквартирных домов с черными, авангардными рисунками битума на стенах. Но работа есть работа и ближайший отпуск намечается не раньше августа, и, я надеюсь, тогда-то я немного отдохну от суеты. Надо бы еще и в родной городок на Урал съездить, навестить приют, присмотреть за домом. Хотя в доме жить не собираюсь, продавать его не хочу, это всё что осталось на память о семье, приютившей меня. Да и продавать там нечего, уже лет 7 я туда наведываюсь раз в год-два, так что дом уже начал умирать без хозяев. Мама… так и не смог попрощаться с приемной родительницей, которая забрала меня из приюта. Когда она слегла, я служил по контракту в одной из стран Средней Азии, оставшись там после срочки. Мама как-то резко заболела, быстро слегла, и покинула этот мир, пока я пытался отпроситься со службы. Не могу сказать, что мы были очень близки, я уже с 5 класса жил в интернате гимназии областного центра, наведываясь домой в село только на каникулы. Вот и получилось, что с 5 класса я у приемной матери бывал наездами 3–4 раза в год. Потом армия, мотострелковая бригада и разведрота, которую переводят в одну из соседних дружественных стран на ППД (пункт постоянной дислокации). Зарплату, даже нам, срочникам, увеличивают, а контрактники вообще стали получать ЗП выше чем в среднем у нас в регионе.

В общем, служба служилась, я съездил домой, похоронил единственного, хоть и не родного, но близкого человека, и вернувшись, решил остаться на контрактную службу на 3 года. Вот там-то я и понял, какую профессию выбрать. В целях обмена опытом и противодействия терроризму с коллегами из страны-«потенциального противника», чья база стояла в сотне километров от нашей, были проведены учения, где я и пообщался, на ломаном английском, конечно, с ребятами из НАТО. Ребята эти, в конце разговора похвалили, «ха-ха», мой английский, и пригашали в гости. А мне стал интересен язык, да и способности к нему у меня оказались.

После завершения контракта, поступил в ВУЗ в областном центре. Отучился, параллельно подрабатывая версткой сайтов и 3д моделизмом. Да-а, пришлось очень быстро обучаться, деньги от контракта не тратил, отложил. Хотел переехать в столицу, купить там квартиру.

Вот уже как 2 года, как я переехал в Москву, недавно взял в ипотеку квартирку на Нагатинском Затоне на юге Москвы, вложив все накопленные за службу и учебу деньги на первоначальный взнос. Квартирка, конечно, маленькая, убогая, зато своя, точнее пока наша общая с банком. Банк! Точно, надо же внести оплату на следующий месяц! Пришлось свернуть, и сокращая по дворикам, в быстром темпе идти обратно к банкомату на Судостроительной.

Подходя к магазину, услышал хлопки, чей-то визг, крики и звуки сигналок машин. Не знаю зачем, но я повернул в ту сторону, побежал, пригибаясь за машинами, припаркованными вдоль пешеходной дорожки. Выглядываю из-за машины, а там пьяное тело в темно-синей куртке размахивает пистолетом и орет на кого-то:

— Да пускай приезжают! Что они мне сделают? Я сам из полиции!

Вдруг замечаю, что у его ног лежит девочка, лет наверно 12–13, стонет и держится за бедро, откуда расползается темное пятно на ее джинсах и на грязно-обледенелом асфальте тротуара. А этот урод тычет пистолетом на неё, что-то крича. Люди вокруг кричат, кто-то только начинает убегать, а я понимаю, что девчушку, похоже, сейчас застрелят.

Пытаясь успеть, выбегаю из-за машины, в прыжке пинаю в грудь бухого мужика, но сваливаюсь вместе с ним. Делаю попытки резко встать, но этот мент хватает меня за рукав и дергает. Я падаю, и мы с бухим телом начинаем бороться на земле. Я замечаю, что он тянется к выпавшему стволу, стараюсь ему помешать, наконец встаю на карачки, делаю пару шагов на четвереньках в нужную строну и хватаю пистолет, чтобы выкинуть подальше. Замечаю подбегающих людей в форме. Крики «руки вверх», мат, мужик лёжа кричит что он «свой», перемежая всё это с матом. Подняв руки пытаюсь встать с колен, но тут этот бухой мужик, лежащий на асфальте рядом, боковым ударом попадает мне в пах. Я от неожиданности вскрикиваю и опускаю руки к больному месту. И тут меня ослепляет вспышка, я, чувствуя возрастающую боль в груди, и смотря на черное дуло пистолета со струйкой дыма над ним, перевожу глаза на полицейского,