холодно посмотрела на него.

– Но не достаточно, чтобы устоять перед соблазном в мое отсутствие трахнуться наспех с кем попало. Что же это за любовь? Я думала, что наша любовь основана на взаимном доверии. – Она неотрывно смотрела на него. Роб молчал. – Зачем же тогда мы живем вместе? К чему такие сложности? Давай жить отдельно, менять партнеров когда угодно, может, переспим и друг с другом, если захочется. В чем проблема? – крикнула она, яростно ткнув подушку, словно усиливая впечатление от своих слов.

– Ты права, – смиренно произнес Роб. – Проблемы никакой не существует. И не важно, что мы дали друг другу клятву верности. Я первым нарушил ее, предал тебя. Нет, еще хуже – я предал самого себя, – добавил он. – Это ужасно, правда? Ты ведь даже не хочешь знать, почему так произошло?

Леони какое-то мгновение молчала, потом медленно произнесла:

– Я больше уже не смогу доверять тебе, никогда. А что это за жизнь? – Она печально посмотрела на него. – Ты был моим другом, партнером, на которого я могла положиться во всем… а сейчас – все ушло. – Леони устремила печальный взгляд в окно.

– Прошу тебя, не говори так. Ничего не ушло, нет! Дорогая, пожалуйста, поверь мне. Я был пьян и не понимал, что делал.

– Ты солгал мне, – мрачно произнесла она.

– Потому что не хотел терять тебя. Неужели ты не понимаешь? Я никогда и не стремился к этой измене. Тебя я хотел в тот момент, Лео, тебя, а не ее! Можешь ты простить меня, пожалуйста?

– Не могу. И не смогу никогда. Ты был близок с моей собственной дочерью! – В ее голосе прозвучало отвращение.

– Но я же не знал, кто она, – в отчаянии воскликнул Роб. – Откуда я мог знать? Она же явно не рассчитывала признаваться мне в этом. Она хотела досадить тебе, и это ей вполне удалось, ты не находишь?

– Конечно, ей это удалось, – сурово сказала Леони. – Но предал-то меня ты. Ты отправился в постель неизвестно с кем. В чем дело, неужели меня тебе уже недостаточно? И почему ты выбрал именно ее? Что в ней такого особенного?

– О, Лео, она же твоя дочь и, конечно же, привлекательна. Неужели ты не помнишь, как реагировали на тебя мужчины, когда ты была… – Тут он запнулся. – Извини, я не то хотел сказать…

– Когда была молодой, – горько произнесла Леони, закончив за него фразу. – Да, именно это ты и хотел сказать. Она-то молода. Не то что я, старая калоша, не так ли? Кстати, чтоб ты знал: ты не единственный мужчина, кто находит меня привлекательной. Так что недостатка в воздыхателях – и молодых, и старых – я пока не испытываю! И, в отличие от тебя, нахожу особенно привлекательными именно тех, кто постарше!

– И кто же это? – с подозрением спросил Роб. Ему не совсем нравилась тональность их разговора.

– Не важно.

– Почему же, как раз очень важно. Только не говори, что ты спишь еще с кем-то, я все равно не поверю.

Леони улыбнулась – впервые за последние несколько часов.

– Понятно. Значит, изменить мне можно, для тебя это в порядке вещей, но ни в коем случае не наоборот, так я тебя поняла? Довольно сурово, ты не находишь?

– Лео, что ты хочешь этим сказать? – Леони не ответила, лишь отвернулась; ее лицо приняло загадочное выражение. – Лео, ты ведь не изменила мне, скажи, что нет?

Ответа не последовало. Леони вновь улыбнулась – мечтательно, словно предаваясь сладким воспоминаниям.

Роб не смел поверить в то, что она говорила правду. Он до сих пор никогда не задумывался о том, что Леони способна изменить ему. И действительно, с чего бы ей вдруг желать кого-то другого? Он молод, красив, талантлив – мечта любой женщины. Да, в конце концов, он оказывал ей честь! Женский журнал прочил его в преемники Мела Гибсона, мирового секс-символа! Что еще ей нужно? Ей сорок три. Ему – двадцать пять. Она должна радоваться, что ей так повезло! А теперь вдруг выясняется, что она переспала еще с кем-то. Роб был не в силах поверить в это.

– И кто же это был? – спросил он приглушенным голосом.

– Роб, это тебя совершенно не касается.

– Кто это был? – настаивал он, все больше распаляясь.

– Не важно. Я его толком и не знаю. Никогда не видела ни до, ни после этого.

– Ты хочешь сказать, что трахнулась с кем-то случайно? Должен признать, что выглядит это отвратительно.

Леони резко обернулась к нему. Ее глаза вспыхнули.

– А как же тогда назвать историю с этой чертовой девкой? Если это была не случайность, тогда что же? Бурный роман? Большая любовь твоей жизни? Что-то ты заврался. Переспал с Амандой. Солгал мне. Сказал, что солгал, поскольку считал все это малозначительным эпизодом, но…

– Это так и было, – перебил ее Роб.

– Нет, только не для меня. Ты предал меня… с моей собственной дочерью. А если я и попыталась найти утешение в ком-то другом, неужели ты вправе судить меня?

– Но ты же тогда ничего не знала, – раздраженно воскликнул Роб.

– Я подозревала, – сказала Леони. – Я всегда это подозревала.

Роб понимал, что отпираться бессмысленно. Оставался единственный шанс спасти ситуацию: сказать правду.

– Лео, дорогая, – примирительным тоном начал он. – Хорошо, признаю, что заслужил твои упреки. И не вправе осуждать тебя, если ты изменила мне с другим. Я вел себя как полнейшее дерьмо, признаю. Но я был пьян, она подвернулась под руку, и я думал, что это ты…

– Меня в тот вечер не было в Риме, если ты помнишь, – холодно поправила она его.

– Очень хорошо помню. Мне было грустно и одиноко без тебя после того инцидента с Карло и того, что ты мне наговорила тогда. Я чувствовал, что подвел тебя, и напился до чертиков, так что мне начало казаться, что она – это ты, когда была…

– Молодой… – произнесла она за него.

– Моложе, – признался он.

Возникла пауза. Они долго смотрели в глаза друг другу. Робу показалось, что взгляд Леони несколько смягчился. Он решил воспользоваться моментом и тихо спросил:

– Кто был тот человек? Где ты с ним встретилась? Как это произошло?

– Ты ведь на самом деле не хочешь знать об этом.

Он как-то странно посмотрел на нее.

– Хочу. Я должен знать. Ну же, это важно для меня. Я ведь мог потерять тебя. Так что же произошло?

Леони колебалась. Роб причинил ей такую боль, и вот теперь она могла ответить ему тем же, но сомневалась, действительно ли хочет этого. Леони взглянула на его изможденное лицо. Да, пожалуй, ему следует знать все. Пусть мучается сознанием того, что мог ее потерять… впрочем, эта опасность не исчезла, хотя Леони и чувствовала, что ярость и ненависть стихают, уступая место усталости и безразличию. И она заговорила тихим голосом:

– Я действительно не знаю, как это случилось. Меньше всего я ожидала или хотела этого. Я ведь была вся в работе, съемки доставляли мне такое наслаждение. Я чувствовала, что вновь оживаю, – ты же знаешь, как