СЕРГЕЙ КУЛИК
САФАРИ Путешествия по Восточной, Центральной и Южной Африке

*

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ

ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Книга подготовлена при участии

Института этнографии АН СССР

Примечания автора

Фотографии сделаны автором

Художник Б. А. Диодоров

М., «Мысль», 1971

ОТ АВТОРА

Пять лет назад, когда я получил красную книжечку удостоверения корреспондента ТАСС в Восточной Африке и начал собираться на «долгое жительство» в столицу Кении Найроби, родные и знакомые буквально засыпали меня вопросами и предостережениями: «Неужели ты едешь без ружья? Ведь там уйма диких зверей!», «В Африке страшная жара. Перенесешь ли ты ее?», «Бери с собой больше лекарств». «Мнение большинства» сделало свое дело, и мне стало немного не по себе.

Но Найроби встретил нас бодрящим холодом, блеском небоскребов, суетой ультрасовременного, переживающего бум города. Уже на следующий день по приезде в кенийскую столицу мне пришлось столкнуться с проблемой, о которой не упоминали ни прочитанные ранее научные груды, ни всезнающие советчики: я почти час колесил по найробийскому центру, тщетно пытаясь найти место для стоянки автомашины. Все кругом было забито сверкающими лимузинами. Не считаясь ни с какими правилами, машины стояли на тротуарах, газонах, посреди мостовых. Найти стоянку помог мне мальчишка в лохмотьях, с ногой, парализованной полиомиелитом. Он указал мне место в закоулке и протянул руку за вознаграждением. Таких мальчишек называют продавцами воздуха. Для них бизнес на стоянках — единственное средство к существованию во внешне процветающем Найроби.

От первых своих кенийских знакомых я узнал, что и Восточной Африке европейцам очень редко грозят те опасности, о которых я слышал раньше. Конечно, несчастные случаи бывают. Но гораздо чаще приезжие погибают при тривиальных автомобильных катастрофах, чем становятся жертвами разбушевавшихся слонов, подхватывают болезнь с экзотическим названием или тем более падают, сраженные отравленной стрелой. В местных газетах особенно броско расписываются автомобильные катастрофы. А рядом мелким шрифтом сообщается, например, о вооруженных столкновениях между племенами масаи и кипсигис или о том, что в угандийском Мерчисон-парке леопард загрыз работника гостиницы.

Редактор одной из газет потом признался мне, что публикация подобных сообщений — целая политика. Туристы — а для многих стран Африки они становятся главным источником валюты — все еще находятся в плену представлений об Африке как о «дикой стране». Для них сообщение об автомобильной катастрофе — своеобразное свидетельство «прогресса», признак того, что Африка мало чем отличается от их собственной страны. «Американца, привыкшего к дорожным происшествиям, автомобильной катастрофой не отпугнешь, — сказал мой собеседник. — А вот львов и «воинственных туземцев» они упорно боятся…»

На первых порах ездил с туристами и я. Поскольку туристы дают стране деньги, с ними считаются, их оберегают, их вкусам потворствуют. Туристов возят по самым лучшим, построенным специально для них дорогам, размещают в фешенебельных отелях, по вечерам показывают им привыкших к людям слонов и милых вкусу буржуа полногрудых темнокожих танцовщиц. Туристы восторгаются, воображая, что находятся в «настоящей глуши», в африканских дебрях. В их представлении Восточная Африка — это край, где львы скоро будут жить в небоскребах. Они уезжают домой, так и не узнав, что кроме туристских шоссе есть еще и бездорожье, что не все слоны — добряки, что не все африканцы подобно гостиничной прислуге ходят в белых перчатках. Уезжают, так и не поняв, почему у входа в роскошные гостиницы дрожат в своих лохмотьях «продавцы воздуха».

Но это не останавливает туристов писать книги. Некоторые из них умышленно умалчивают о комфорте и охранниках-аскари и выдают себя этакими смельчаками-путешественниками, проведшими (непонятно, где и как) месяц в компании зверей и воинственных кочевников. К сожалению, именно по таким книгам, изобилующим небылицами и невероятно далеким от будничной Африки, зачастую судят об этом континенте.

Вскоре я понял опасность туристских путешествий для человека, стремящегося разобраться в африканской действительности. Тогда я отказался от услуг туристских компаний и стал ездить самостоятельно. Любую поездку в Восточной Африке называют «сафари». Это суахилийское (а вернее, арабское) слово стало настолько модными и общеупотребительным, что перекочевало даже в словари многих европейских языков. «Сафари» называют и дорогостоящую охотничью экспедицию, и воскресную поездку бедняка на попутных машинах в родную деревню. Когда я как-то спросил у своего коллеги африканца, почему долго не видно его жены, он ответил, что она отправилась в сафари в… родильный дом.

Цель моих сафари — прежде всего знакомство со страной, в которой я оказался по служебным делам, стремлении узнать об этой стране что-то новое. Моей штаб-квартирой был Найроби. В этом городе, от которого во все стороны расходятся лучшие в Тропической Африке дороги и который связан самолетами чуть ли не со всеми столицами континента, я обычно начинал и кончал свои сафари в Танзанию, Уганду, Бурунди, Руанду, Замбию, Малави, Потсвану. Во всех этих странах я бывал неоднократно. Но когда сейчас вспоминаешь об этих поездках, они сливаются в одну — в длинное, но увлекательное сафари.

Как правило, выезды из Найроби были связаны с делами ТАСС: необходимостью присутствовать при важных событиях в той или иной стране, где не было нашего корреспондента, провести переговоры об обмене информацией или взять интервью у видного государственного деятеля. Но иногда, когда на восточноафриканском политическом горизонте не предвиделось никаких важных событий, я садился за руль просто так, сворачивал с главной магистрали, ехал по пыльным тропам, а то и прямо по бушу. Порою во время таких сафари географ во мне брал верх над журналистом. Тогда я бросал машину, нанимал проводника, карабкался вместе с ним к вершинам гор, пробирался через болота, часами сидел в засаде в ожидании