========== На этом берегу ==========

 

Яркий белый свет.

Свет, исходящий отовсюду, слегка слепящий, размывающий очертания высоких колонн, перил и даже рук.

Пробирающийся под одежду холодок, едва уловимый запах мяты и полыни, тишина. Распирающая голову, давящая на уши тишина.

— Устал? — сдул тишину голос Дамблдора.

— Профессор? Но как вы здесь… кстати, где мы? — голос Северуса, поначалу слабый и хриплый, постепенно обретал свой обычный тембр, а в окоченевшее тело, казалось, возвращалась подвижность.

— А ты сам как думаешь? — Дамблдор тоже присел на парапет, опершись спиной на перила.

— Похоже на мост.

Слова звучали странно. Они не тонули, не вязли в тишине, но и не разносились вокруг. Вспыхивали здесь, рядом, четко и внятно, и сразу же как будто растворялись.

— Хороший вариант. Да, мост — то, что соединяет берега, — сказал профессор, оглядываясь, а потом с загадочной полуулыбкой устремил на собеседника выжидательно-вопрошающий взгляд из-под пушистых седых бровей.

— И в какой стороне тот, другой берег? Куда идти?

Смерть давно не вызывала ужаса. На деле она оказалась совсем не страшной. Но все-таки удивляло полное отсутствие эмоций. Их не нужно было прятать: их просто не было.

— А ты уверен, что тебе уже пора на другой?

— А что, полагается здесь некоторое время посидеть? — похоже, к нему возвращался сарказм.

— Нет, я о том, что, может быть, тебе стоит вернуться? — Дамблдор по-стариковски медленно встал.

— Неужели! И что еще от меня требуется? — Северус усмехнулся. — Поттера сопроводить на заклание? Озадачить своим появлением Темного Лорда? Или просто убить еще кого-нибудь ради благой цели?

— Нет. Вовсе нет. Бедный Северус! Я думаю, тебе нужно вернуться, чтобы пожить.

— Еще пожить? Зачем? Я действительно устал, — Северус откинул голову, упершись затылком в перила, и взглянул на своего старого наставника. В его глазах отразилась неприкрытая боль и грусть.

— Не еще, а пожить, — седые брови поднялись, собрав кожу на лбу в глубокие складки. — Пожить! Испытать удовольствие от жизни, познать радость, счастье. Видишь ли, этот берег для того и существует, чтобы, пусть не сразу, пройдя через испытания, потери и боль, человек все-таки научился быть счастливым. Если уйти отсюда неудовлетворенным, то и на том берегу не будет покоя. Разочарование и досада останутся навечно, — Дамблдор сочувственно посмотрел на своего преемника сверху вниз. — Ты чувствуешь удовлетворение от жизни, Северус?

Северус быстро встал.

— Как трогательно! Вы предлагаете мне вернуться и начать радоваться, — он говорил с иронией, размеренно и вполголоса, что не вязалось с порывистостью движений. — Чему, профессор? Знаете, не всем дано быть счастливыми.

— Никогда не поздно научиться. Учиться у тебя всегда хорошо получалось, — Дамблдор пожал плечами. — Выбор, конечно, за тобой, — добавил он с успокоительным жестом, — только пойми: туда ты всегда успеешь, а вот обратно… Если сейчас не вернешься, то уже никогда.

Северус хмурился, поджав губы.

— Интересно, эта возможность — выбирать — дается каждому или в особых случаях? Вы, например, почему не вернулись?

— В принципе, каждому. Но не у всех там осталось жизнеспособное тело. Многие пытаются вернуться, но их каждый раз выбрасывает сюда невыносимая боль. Что касается меня, я доволен прожитой жизнью, а мое тело, как ты помнишь, дважды поражено смертельными проклятиями.

— Если так, то и у меня выбора нет. Может быть, вы не в курсе, но Нагайна наделала во мне изрядное количество дыр…

— Ну, укус змеи — это не проклятие и не смертельная болезнь, — Дамблдор пренебрежительно махнул рукой. — Тебе только и требуется найти в себе силы, чтобы добраться до своего кабинета, выпить зелье, ускоряющее заживление ран, и эликсир кроветворения. Хотя зачем я это рассказываю самому искусному зельевару?

— Научиться счастью… В этой науке я, похоже, бездарность, не находите? Разочарование и досада — к ним я привык. Хотя чем я рискую?

Северус, щурясь, всматривался в яркий белый свет. Дамблдор не прерывал его монолога, но, когда возникла затянувшаяся пауза, нарушил ее:

— Вижу, что решение уже принято, — он улыбнулся в седую бороду. — У меня, кстати, остался запас жизненной энергии, которая мне, как понимаешь, ни к чему. Отдам ее тебе для надежности. Дай левую руку.

Северус медленно протянул свою руку, и Дамблдор положил свою ладонь на его запястье. Струя тепла перетекла по руке в грудь, а оттуда распространилась по всему телу.

— Куда мне идти?

— Туда, — профессор взглядом указал за плечо Северуса. — Я бы тебя проводил, но нужно дождаться еще одного друга.

Северус развернулся. Два ряда колонн уходили в даль, залитую тем же белым светом, что и все вокруг. Он сделал, казалось, всего пару шагов…

Темнота. Боль. Красные всполохи перед глазами. Трудно, почти невозможно дышать. Он с усилием сел, наклонившись вперед и в сторону, оперся на руки. Голова, руки, ноги были как налитые ртутью, грузные и неустойчивые. Как легко было двигаться там и как тяжело здесь. Северус нащупал в складках плаща палочку, приставил к горлу и с трудом прохрипел:

— Вулнера санентур.

Эффект от заклинания был очень слабым, поскольку оно было произнесено без зрительной фиксации на ране и, что еще серьезнее, яд Нагайны препятствовал остановке кровотечения и излечению. Нужно было добраться до лаборатории. О левитации, а тем более трансгрессии не могло быть и речи — в считанные секунды остатки энергии будут исчерпаны. Оставалось только идти. Северус отполз в угол хижины.

— Депримо.

Каменные плиты раздвинулись, и он провалился в подземный ход.

Сырые стены, пахнущий грибами пыльный воздух, шумное частое дыхание, висящие перед глазами пряди черных волос. Прыгающий из стороны в сторону свет. Туннель казался бесконечным. Из-за очень низкого потолка приходится пригибаться. Одной рукой Северус держал светящуюся палочку и приподнимал путающийся под ногами плащ, другой зажимал кровоточащую рану на шее, иначе кровь вытекала медленным ручейком, унося тепло и силы, на место которых вползали холодный туман и надвигающийся шум водопада. «Яремная вена и, похоже, трахея… Времени мало. Но сонная артерия,