родился не писателем, а плотником, то всем известно, что люди не появляются на свет ни писателями, ни учеными, ни рабочими, но стать в жизни тем или другим могут.
И если б я не смог стать писателем, я стал бы плотником, я бы изготовлял такие вещи, что и писатели мне позавидовали. И в этом я нашел бы свое счастье! Ибо настоящее счастье добывается в труде на благо Родины!»
Начинается новый, 1950-й год, последний в жизни Александра Бойченко. Он торопится… Уже созданы две части «Молодости», сейчас он работает над третьей. Работает и лечится.
Он рассказывает, что как-то лежал в санатории, и в один из летних дней подошел к нему садовник. Вид у него был сияющий, будто он только что познал истину, над которой бился долгие годы, и от этого на душе у него было радостно и возвышенно. Положив на круглый столик рядом с коляской, в которой лежал Александр Максимович, цветы, он стал вынимать из карманов яблоки.
Бойченко пригласил садовника сесть. Удобно устроившись в кресле, он попросил разрешения закурить папиросу.
— Какая благодать! — воскликнул садовник, любуясь облачками дыма, остававшимися тут же на веранде.
— Да, хорошо, очень хорошо, — согласился Александр Максимович.
Красота и величие окружающей природы возбуждали добрые чувства.
— Жить — и только жить, — проговорил садовник взволнованно.
Александру Максимовичу показалось, что в его голосе зазвучала какая-то особая нотка, с такой жадностью он сказал о жизни, но чувствовалось вместе с тем, что где-то глубоко запрятана грусть.
— И какая хорошая штука — эта жизнь, — поддержал Александр Максимович садовника.
— Я тоже так думаю, — сказал садовник, — если уж появился на этом свете, то главное — жить и жить, любой ценой жить!
Садовник встал, выпрямился. Александру Максимовичу вдруг показалось, что он в своих мыслях идет за тем, что высказал садовник, но вмиг вспомнилась фраза, брошенная им: «Жить любой ценой…» Любой ценой?..
— Я с вами согласен, что человеку жизнь дается один раз, — сказал Бойченко. — Но как прожить эту жизнь? Такой вопрос каждый из нас должен поставить перед собой…
— Любой ценой, — снова повторил садовник.
Будто что-то острое резануло Бойченко по сердцу.
— Вы говорите: человек должен прожить свою жизнь любой ценой, — даже ценой сделки со своей совестью, ценой предательства? — ребром поставил он вопрос перед садовником.
Садовник медленно, будто впервые, посмотрел вокруг, вытер вспотевший лоб и, не отвечая Александру Максимовичу, не надевая шляпы, попрощался. Больше садовник не приходил.
Позже Александр Максимович узнал, что работал он до войны агрономом научно-исследовательской сельскохозяйственной станции, в дни войны не эвакуировался, при фашистах стал директором той же станции, стараясь чем только можно угодить своим хозяевам…
Разговор с садовником о том, как прожить жизнь, остался незаконченным. Но всей своей жизнью Александр Бойченко доказал, в чем ее смысл.
В одном из последних писем к читателям «Молодости», ученикам Мурафской средней школы на Харьковщине, Александр Максимович обещает: «Буду работать, пока бьется сердце…»
Шумели за окном тополя. К нему в комнату врывался гомон неспокойной улицы. Пьянили запахи весенней листвы и майских цветов…
Через распахнутое окно влетел легкий ветерок и сдул со стола листки бумаги, в беспорядке рассыпавшиеся на полу.
Вошла секретарь, спросила:
— Будем работать?
Да, будем.
…Тихо, неторопливо стучит пишущая машинка. Почувствовал вдруг, что вот-вот остановится она… И тогда пришли к нему все герои предыдущих частей книги и той, которая осталась недописанной. Окружили тесным кольцом. Он видит их, выстраданных, рожденных им, как мать видит своих детей, слышит их голоса…
Софрон Искров: «Хорошо потрудились, а теперь надо сделать самое главное…»
Вадим Родына: «…надо прожить свою молодость, свою жизнь так, чтобы ты мог честно смотреть в глаза партии и народа…»
Василь Бойчук: «…Как хочется жить! Честно ли, правдиво ли прожил ты свою жизнь, Василий? Жизнь прожита правильно, никогда товарищи не забудут, что я отдал ее за общее счастье…»
И поплыла перед глазами одна из волнующих картин книги.
На погрузочном дворе станции слышно было, как выкрикивали в строю:
— Первый!
— Второй!..
— Первый!
— Второй!..
Уже шесть лет рабочие крепко держат винтовку в руках.
— Ряды сдвой! Раз-два-три-четыре!
— Нале-во! Правое плечо вперед, шагом арш! Запевала, песню!
И вдруг машинка умолкла… Умолкла на полуслове. Случилось это 30 мая 1950 года.
Но он остался для нас, как Боец, Коммунист, Писатель, Человек… Остался в строках своей повести «Молодость», в недописанных страницах третьей части… В воспоминаниях людей, которые были рядом с ним… В названиях улиц, школ, библиотек, пароходов, носящих его имя.
Это человек, который всегда с нами. И с теми, кто строил Страну Советов в годы Октября и защищал в тяжелые годины испытаний, с сегодняшними комсомольцами и пионерами.
И грядущие поколения, как живому среди живых, будут говорить ему:
— Здравствуй, Александр Бойченко! Здравствуй, наш современник!
Смело мы в бой пойдем
За власть Советов…
Юрий Косач, Александр Игнатенко