class="book">Общеизвестно, что прозвища частенько даются от противного. Для своих полных пятнадцати зим (близилась шестнадцатая) Конан выглядел «крупненьким», как обозначила его телосложение гадалка и ведунья Феруза ат'Джебеларик из Турана, которая и притащила дитя киммерийских гор в таверну «Уютная нора».

Конану очень повезло (или, если взглянуть с другой стороны — не повезло), что в первый же день своего пребывания в Шадизаре он ухитрился наткнуться не на шарлатанку и обманщицу, а на самую настоящую, пускай и весьма юную, ведунью, обладавшую дарованным богами талантом предвидения. Феруза заинтересовалась мрачноватым юнцом, а когда разложила перед ним на столе гадательную колоду тарóк, то...

...— Я не знаю, что это было, — шептала тем же вечером Феруза Джаю Проныре. — Впервые в жизни такое, поверь, я тебя никогда не обманывала.

— Твоя главная проблема в том, что ты вообще не обманываешь, — буркнул в ответ Джай. — Поэтому люди тебя смертельно боятся: истина пугает. Что же с этим парнем такого необычного?

— Всё необычно, — покачала головой Феруза. — Я дотронулась до... До его будущего. И будущее это... Я не знаю, как объяснить такое человеку, не владеющему даром.

— А ты постарайся. Желательно попроще.

— Вообрази, будто ты касаешься чего-то огромного, невероятного, никогда прежде невиданного. И живого. Как погладить по брюху дракона.

— Говоря откровенно, я никогда не гладил драконов, и уж тем более по брюху, — вздохнул Джай. — Да и не стремлюсь, руку по локоть отхватит. И головой закусит!

— Именно! — сверкнула глазами Феруза. — Ты внезапно ухватил самую суть! Дракон, непредсказуемый, великолепный, грандиозный, чрезвычайно опасный. Очень подходящий образ. Страшновато, но восхитительно...

— Послушай, — рассудительно ответил Джай. — У меня нет оснований тебе не верить, однако очень прошу, пусть этот разговор остается нашей общей тайной. Вовсе не потому, что «будущее в образе дракона» так уж невозможно, истории известны судьбы и позаковыристее. Помнишь легенду о зингарском короле Фелисио Великолепном?

— Сын водоноса и прачки, — подтвердила, кивнув, гадалка, — сумевший остановить немедийское нашествие, когда графы и герцоги Зингары с их армиями почти сдались. Собрал ополчение, обратил неприятеля в бегство, гнал до самого Бельверуса, получил всеобщее признание, основал династию... Но почему тайна и обязательно строго между нами?

— Потому, что какой-то малолетний дикарь из Киммерии, — кстати, где это, Киммерия? — никак не сопоставляется с будущим в виде, как ты выразилась, «великолепного дракона». Тебя попросту засмеют, а это потеря устоявшейся репутации, которая у тебя и так мрачноватая. Все твои пророчества имеют нехорошее свойство сбываться.

— Прости, я не нарочно, — грустно усмехнулась Феруза. — Когда ко мне приходит почтенный отец семейства и вопрошает «Я умру?», что я должна ответить? Что он будет жить вечно? Следующий вопрос: «Умру скоро?» — и тут становится ясно, что человеку отмерен срок в две седмицы. Надо было ответить «Ты скончаешься в глубокой старости, окруженный почтительными правнуками и рыдающими наложницами»? Зная правду, он хотя бы успеет привести в порядок семейные дела, составить завещание и попрощаться с близкими...

— На этом ты и погоришь, — заключил Джай. — Побольше туманных иносказаний, любезная подруга, и клиенты тебя полюбят. Словом, о Конане пока лучше промолчать. Пускай парнишка в глазах наших общих друзей останется обычным человеком. Никаких сверхъестественных драконов и прочих мистических видений. По рукам?

Феруза промолчала.

* * *

В главном Феруза была права: Шадизар жесток, он холоднее горных пиков и равнодушнее пустынь. Одинокому чужаку без друзей, денег, опыта и знаний тут не выжить. Тем не менее, юному Конану Киммерийцу улыбнулась удача в тот самый момент, когда он оставил любые надежды на благоволение богинь судьбы...

* * *

Главной достопримечательностью «Уютной норы», а заодно и квартала Нарикано, был и оставался Райгарх из Асгарда, формально выполнявший при таверне роль вышибалы с невеликим жалованием и записью в налоговой книге городского наместника.

В реальности круг его обязанностей был значительно шире — Райгарх с большим пониманием относился к интересу одинокой женщины, тянущей на себе немаленькое хозяйство и утешал Лорну всеми доступными способами: увлеченно ругался с ней по поводу и без повода, умел поменять колесо на телеге и подлатать прохудившуюся лестницу, без малейшего напряжения таскал неподъемные бочки с пивом, торговался с мясником и хлебопеками, а вечерами уединялся с Лорной в её комнате наверху — как выражался острый на язык Ши Шелам, «подвести баланс».

В том, что владелица постоялого двора и могучий вышибала состоят в игривых отношениях секрета никакого не было, отчего многочисленные городские налётчики обходили заведение Лорны десятой дорогой — бритунийка и сама прекрасно могла постоять за себя и нажитое своим горбом невеликое богатство, а в паре с Райгархом была способна отразить нападение как минимум тяжеловооруженной кавалерийской сотни.

Асиры и так-то по природе своей народ рослый и широкоплечий, но Райгарх выделялся даже на общем фоне. Четыре с лишним локтя в высоту, широкий как буйвол, с бочкообразной грудью, смахивающими на бревна жилистыми руками и жутких размеров кулачищами. Вышибале было немногим за пятьдесят, возраст солидный, однако он доселе производил совершенно неизгладимое впечатление — человек-скала.

Когда одолевала тоска, Райгарх ходил развеяться в «Клетку» — на ристалище для кулачных бойцов возле Шемской башни. Нечастые схватки с его участием вызывали в Шадизаре нездоровый ажиотаж, принося владельцам «Клетки» едва ли не четвертьгодовой доход. Одна беда, делать ставки на противников асира никто из местных не решался (а приезжие всегда проигрывали) — каждому было известно, что полуночный варвар вздует любого, самого опасного противника. Райгарх традиционно покидал арену с раздутым кошелём, люди просто шли «посмотреть на этого огромного дикаря».

...Невероятные странности начались в городе вечером, вскоре после спешного отъезда Джая Проныры с соратниками в Аренджун. Провозвестником удивительных событий выступил именно Райгарх, ворвавшийся в трапезную залу «Уютной норы» с изумленным