Пойти с тобой в кино и не смотреть его, весь сеанс буравя тебя малиновым заревом чудно́го взгляда? Чаще, чем вы можете себе представить… Бесстыдно гладить твой живот в переполненном автобусе, где толпа не даёт и шанса на движение? Главное не забыть об этом, отправляясь в поездку с ним, чтобы не пискнуть на весь транспорт, когда широкая, практически когтистая ладонь коварно заберется под футболку…

Вот и сейчас, после такой выходки, Хоррор беззаботно улыбается, с интересом открывая холодильник в поисках вкусного ужина, пока ты поправляешь халат и оторопело осматриваешься, вспоминая, куда поставила тарелки. Придя в себя и нагрузив их салатом со свежими овощами и положив прожаренные стейки, ты отправилась в гостиную, где вы всегда ужинали, смотря вместе телевизор. Правда смотрела в основном ты, а Хоррор делал что угодно: ел нескончаемые сладости, смотрел на тебя, кидал в далёкую урну фантики, нападал на тебя с щекоткой или тихо дремал рядом, порой притулившись прямо на твоих коленях, свернувшись большим теплым калачиком, что не могло не умилять.

Ты с удовольствием отвлеклась от всего сумбура в голове и усталости в теле на еду, сильно проголодавшись, пока ждала монстра к ужину, и теперь с плохо сдерживаемым нетерпением, вгрызаешься в сочное мясо, заедая его салатом и запивая апельсиновым соком с неприличной скоростью. И ты даже не обратила внимания на то, как Хоррор перестал есть, надолго впериваясь в тебя внимательным взглядом.

— Голодная, малышка? — спрашивает с нескрываемым интересом, придвигаясь ближе и отставляя свою недоеденную порцию на журнальный столик с глухим стуком полупустой тарелки. А ты с трудом глотаешь и отвечаешь, с досадой отмечая, что ешь, должно быть, не слишком аккуратно, раз он вдруг спрашивает очевидное:

— М… Очень есть хотела, извини, — виновато вжимаешь голову в плечи, но Хоррор на это лишь блаженно улыбается и берет кусочек салатного листа из твоей порции, зажимая его между зубами и чуть наклоняясь, приглашая к новому нестандартному действию, от которого все мысли о еде влёт исчезают, оставляя после себя шлейф бешеного сердечного ритма. Контрольным выстрелом становится то, что монстр ловко забирает твою тарелку из рук, не оставляя никаких путей для отказа или непонимания.

За ребрами что-то сильно теплеет, когда ты несмело приближаешься, хватаясь зубками за кончик салатного листа, чуть оттягивая его на себя, в попытке отобрать. И монстр спокойно отдает, продолжая улыбаться, повторяя все вновь, не отрывая от тебя взгляда крупного вишнёвого зрачка. Ты чуть привыкла к новому проявлению его чувств, продолжая понемногу есть салат, не касаясь губами его рта, намеренно поддразнивая в ответ, задерживаясь в опасной близости, когда откусывала сочный лист. Однако Хоррор будет не Хоррором, если не повернет всё в свою пользу снова, на этот раз зажав челюстями маленький черри-помидор, который без контакта с ним отобрать будет невозможно.

Его улыбка будто бы ещё шире, а взгляд ярче и пристальнее, жадно ловящий каждый твой вдох и выдох. Но ты не возражаешь против такой игры, мягко касаясь губами в попытке аккуратно забрать сладкую помидорку, что тут же проворно исчезает за ровными рядами его зубов, заманивая внутрь и сминая собой твои мягкие губы. Ты смело ищешь языком желанное угощение, увлекаясь его провокацией настолько, что уже не так уж важно, как так вышло, что вы столь сладко целуетесь в гостиной, не доев ужин..

Гладкий шарик сладкого овоща скользит где-то под его горячим языком, куда ты незамедлительно заныриваешь своим, в попытке поймать и забрать себе вожделенное угощение, которое, к слову, весьма любила. Но он не даётся, нагло оплетая собой, подобно крупной прогретой солнцем змее, прижимая к чужому нёбу, а затем напористо вскальзывая в твой ротик, внося с собой этот маленький, похожий на ягоду овощ и ловко размещая его на твоих зубах. Рука Хоррора оказывается на твоей шее, мягко оглаживая со стороны трахеи… Ты непроизвольно смыкаешь челюсти, пуская на ваши языки кисло-сладкий сок прокушенной помидорки, что тут же разливается на чувствительную нежную кожу и его магию, пока ты автоматически глотаешь. А он ловит это движение твоего горла своей ладонью, с наслаждением улыбаясь в поцелуй, вновь невесомо погладив шею и отпуская из плена странной игры, как ни в чем ни бывало отдавая тарелку и отвлекаясь на рекламу сладостей в телевизоре.

Ты вновь унимаешь поднятую им смуту в душе, восстанавливая сбитое дыхание, и для верности залпом выпиваешь стакан сока. Есть больше не хотелось, а потому тарелка заняла место рядом со второй на столике, а ты устало откинулась на спинку дивана, вновь донимаемая болью напряжения прямо между лопатками: сказывалась долгая работа за столом в неудобной позе. Особенно это иногда мешало по ночам, когда сложно было найти для сна удобную позу, за исключением тех дней, что ты засыпала, где попало, без намека на остаток энергии. Пожалуй, массаж действительно не помешает рано или поздно, но от предложения Хоррора веяло новой непредсказуемостью, на которую конкретно в данный момент не было сил. Ты задумчиво уставилась в экран телевизора, надолго замолчав и скользя мыслями где-то далеко, иногда возвращаясь к работе или делам, с ней связанным, незаметно даже для себя провалившись в поверхностный сон, который чутко мешался с реальностью, создавая причудливые образы воображаемых событий. И ты даже не можешь сказать точно, снится ли тебе чужое касание к лицу или это Хоррор бережно ведёт по скуле пальцами, опускаясь к линии ключиц. Начинаешь ворочаться в попытке проснуться, когда тебя куда-то внезапно несут, но это делают слишком аккуратно, чтобы разбудить полностью, и ты чувствуешь лишь мягкое тепло и расслабленность во всем теле, словно тебе стало удобно и комфортно, оставив отголоски дневного напряжения далеко в прошлом.

Просыпаешься уже утром, и первое время пытаешься вообще сообразить, где находишься и почему, всматриваясь в полутемный силуэт трюмо, стоявшего напротив большой двуспальной кровати, где ты сейчас лежала, наполовину скрытая одеялом. Халат сбился и развязался за ночь, обнажая твою кожу на груди и животе, оплетая тело скомканным лоскутом шёлка. Ещё через пару секунд приходит осознание, что тебя поперек туловища обхватывают крепкие большие руки, которые, словно ощутив твое пробуждение, начали скользить к голому животу, ведя по коже острыми фалангами, но не настолько сильно, чтобы оцарапать. Ты немного напрягаешься и разворачиваешься к монстру лицом, попутно поправив на себе халатик,