Скалли^[5]?

— Ты не похож на аппетитную милашку, — сказал Ламар, растягивая слова. — Чего тебе?

— Куда вы его повезёте?

— В Святого Антония.

Я кивнул:

— Не было чего-нибудь, э, странного в последнее время?

— Неа, — сказал Ламар, потирая подбородок. — Я лично ничего такого не заметил. Но сегодня только вторник.

— Сделай мне одолжение, — попросил я. — Будь начеку.

— Блин, мужик, — сказал он.

— Скажу по-другому, — поправился я. — Дай мне знать, если случится что-нибудь странное. Это может быть важно.

Ламар долго сверлил меня глазами. Я заработал себе репутацию и влип в историю со странностями сверхъестественного толка ещё раньше, чем встретил Гарри Дрездена и узнал, как на самом деле страшен мир. Ламар за годы работы тоже пару раз заглянул в Сумеречную Зону и больше не собирался, потому что был не дурак.

— Увидим, — сказал он.

— Спасибо, — снова поблагодарил я.

Мы пожали руки, и он уехал.

Когда скорая отъехала, Майкл подошёл ко мне и встал рядом.

— Слышал? — спросил я.

— Большей частью.

— Что думаешь?

Он навалился на свою трость и выпустил немного воздуха сквозь сжатые губы, хмурясь от раздумий.

— Я думаю, — наконец сказал он, — что ты теперь Рыцарь, Уолдо.

— Почему-то был уверен, что ты так скажешь, — сказал я. — Может, всё в порядке. В смысле, мне кажется, что Стэн врезался стимуляторами и успокоительными, и Бог его знает, чем ещё. И если бы обычный прохожий попробовал его разбудить, Стэн мог бы его задушить. Может, это был квест низкого уровня, для разогрева? Может, это всё, что от меня требовалось.

— Может быть, — согласился Майкл. — А что говорит тебе сердце?

— Сердце? — спросил я. — Я врач, Майкл. Моё сердце ничего мне не говорит. Это мышца, которая качает кровь. Остальное делает мозг.

Майкл улыбнулся:

— Что говорит тебе сердце?

Я вздохнул. Да, конечно, всё могло быть очень легко и просто — оставалась такая вероятность. Но весь мой опыт знакомства с потусторонним говорил мне, что Рыцарей Креста отправляют на помощь лишь в том случае, когда на кону стоят чьи-то жизни. И хотелось мне того или нет, когда я решил оставить себе Меч Веры, я позволил втягивать себя в страшные и опасные ситуации, — и не без причины — не зная при этом, что произошло или зачем меня отправили.

Я не особо подходил на роль героя. Даже после всех своих тренировок я остался маленьким и щуплым, и будто бы жизнью помятым, и я давно уже не молод. Я был взрослым ботаником, еврейским патологоанатомом — мало сходства с отважными путешественниками.

Но всё-таки я был парнем, которому доверили Меч — и Стэну нужна была моя помощь.

Я кивнул и сказал:

— Давай вернёмся к тебе домой.

— Конечно, — сказал Майкл. — Что будешь делать?

— Возьму кое-что из своих вещей, — ответил я. — Потом навещу Стэна в Святого Тони. Бережёного Бог бережёт.

Майкл подъехал к больнице на своём надёжном белом работяге-пикапе и нахмурился:

— Бог тебе в помощь, Уолдо.

— Он всё ещё тебе не нравится? — спросил я у него.

— Этот череп — очень опасная вещь, — ответил Майкл. — Он… не понимает любви. Не понимает веры.

— Поэтому и нужны мы, не так ли? — спросил я.

— Он не мне предназначен, — сказал Майкл и решительно выставил челюсть вперёд.

— Думаешь, мне лучше взять его с собой на первый квест? — спросил я.

— Господь Всемогущий, нет, — ответил Майкл.

— Просто присмотри за ним, пока меня не будет.

— Если он окажется не в тех руках…

— Мне уже будет всё равно, я ведь буду мёртв и всё такое, — сказал я. — Майкл, хватить на меня давить. Мне ещё пригодится моя решимость, ладно?

Он погрустнел на секунду, а потом кивнул:

— Разумеется. Ты достоин Меча, иначе он не оказался бы в твоих руках.

— Или это всё чистая случайность.

Майкл улыбнулся:

— Я не верю в случайности.

— Я лучше выйду. Если в Боге есть хоть капля юмора, прямо сейчас в тебя кто-нибудь врежется, — сказал я и вышел из машины. — Если что-нибудь узнаю, позвоню.

— Храни тебя Господь, — сказал Майкл и уехал, оставляя меня одного на бордюре.

Совсем одного.

Ой-ой.

Я сделал глубокий вдох, попробовал мысленно прибавить себе пару футов^[6] роста и быстрым шагом зашёл в больницу.

В больнице нетрудно избежать ненужного внимания. Стоит лишь надеть медицинскую форму с белым халатом и удобную обувь и сделать вид, будто знаешь, куда именно ты идёшь.

Неплохо бы ещё иметь удостоверение врача, выучиться на врача, действительно быть врачом, который тут работал, и на самом деле знать, куда идти.

Я врач, чёрт возьми, не шпион.

— Паттерсон, — сказал я долговязому медбрату скорой помощи со стрижкой «ёжиком» и бородой дровосека, — как поживает мой любимый друид?

Паттерсон оторвал глаза от монитора с медицинскими формами и прищурился:

— Уолдо Баттерс или Паладин Ипьюттепалин. Ваша гильдия прокатила нашу в списке наград две недели назад.

Я поправил свои очки:

— Да, в последнее время подзамотался. Не заходил проверить ранкеров. Я попрошу Энди глянуть, что там и как, и мы вам всё вернём, обещаю.

Медбрат посмотрел на меня неодобрительно, но потом фыркнул удовлетворённо:

— Что ты здесь забыл? Выперли из Клуба Трупорезов?

— Ещё нет, — ответил я.

А они могли, учитывая количество моих больничных в последнее время. Я не болел, просто был слишком побит, чтобы куда-то идти.

— Слушай, я здесь по личному делу. Нужна твоя помощь.

Паттерсон буравил меня лишённым эмоций взглядом. Если не углубляться в детали, АМПМ — Акт о Мобильности и Подотчётности Медицины — говорит, что ни одному человеку, если он собирается дальше работать в области здравоохранения, не позволено делиться сведениями о пациенте с прямо не причастными к его лечению лицами без его разрешения. Когда речь заходит о таких вещах, люди на автомате становятся параноиками. Всегда приходится просить отдельно, чтобы они закрыли на это глаза.

— И с чего бы мне тебе помогать? — спросил он.

— Потому что у меня есть то, что тебе нужно, — сказал я.

— Что же?

Я придвинулся чуть ближе, картинно осмотрелся по сторонам и только потом сказал ему тихо:

— Как насчёт… яйца синего мурлока?

Паттерсон сел прямо, как рельса, его глаза округлились:

— Что?

— Ты меня слышал, — ответил я.

— Чувак, не шути так, — сказал он, затаив дыхание. — Ты же знаешь, мне только его и не хватает.

— Отличный год был 2005-ый, — сказал я, растягивая слова. Я залез в кошелёк и извлек оттуда пластиковую карточку:

— Узри же. Один код, один синий мурлок. Ты можешь завладеть самым редким питомцем в игре.