ИРВИН ШОУ Скала закона
РАССКАЗ
Рисунок Владимира Мочалова
— Мы опаздываем, — глянула на часы Элен, когда такси остановилось перед светофором. — На двадцать минут. — Она осуждающе посмотрела на мужа. — Я ничего не мог поделать, — в который раз сказал Фицсиммонс. — Оставалось много работы, и нужно было… — Это единственный обед в году, на который мне хотелось бы попасть вовремя… Машина была уже на середине перекрестка, когда в нее с грохотом врезался «форд»; раздался скрежет покореженного металла, пронзительный скрип тормозов, посыпалось разбитое стекло. Таксист, невысокий седой человек, встревоженно обернулся. — Все в порядке? — спросил он с заметным акцентом. — Все просто замечательно, — язвительно ответила Элен. — Целы и невредимы, — сказал Фицсиммонс, улыбнувшись таксисту, который выглядел очень напуганным. — Рад это слышать, — сказал таксист. Он вышел из машины и печально посмотрел на помятое крыло и на фару, в которой теперь не было стекла. Дверца «форда» открылась, и оттуда выскочил высокий парень в легкой серой шляпе. — Какого черта ты не смотришь, куда едешь?! — заорал он с ходу. — Я ехал на зеленый, — возразил таксист. — Загорелся зеленый, и я поехал. Я хотел бы взглянуть на ваши права мистер. — Зачем? — крикнул парень в серой шляпе. — Пассажиры в порядке, повреждений нет. Кати дальше! — И он повернул к своему «форду». Таксист мягко взял парня за плечо. — Извини, друг, но я все же хочу взглянуть на твои права. Молодой человек выдернул руку. Его кулак угодил в нос таксисту. Старик медленно опустился на подножку своей машины, обхватив голову руками. Парень склонился над ним, все еще сжимая кулаки. — Ведь говорил же я тебе! — крича он. — Предлагал по-хорошему… — Послушайте, — начал Фицсиммонс, открывая заднюю дверцу. — А тебе что надо? — заорал парень. — Тебя-то кто спрашивает? — Я все видел, — сказал Фицсиммонс, — и я не думаю, что… — А-а, — отмахнулся молодой человек. — Заткнись! — Клод, — позвала Элен. — Клод, не вмешивайся. — Клод, — со злостью повторил парень. — Заткнись, Клод! — Что с вами? — спросил Фицсиммонс, нагнувшись к таксисту, который сидел на подножке, не поднимая головы. Лице его было закрыто старой бесформенной кепкой, по рукаву пальто бежала тонкая струйка крови. — Все в порядке, — устало ответил таксист. Он встал и опечаленно посмотрел на человека в шляпе. — Теперь, друг, ты заставляешь меня заварить кашу. Полиция! — позвал он громко. — Полиция! — Послушай! — несколько смутился парень. — Какого черта звать фараонов. Кончай! — Полиция! — В голосе таксиста слышалось скрытое волнение. — Надо было врезать тебе как следует. — Парень в серой шляпе потряс кулаком перед носом таксиста. Он явно нервничал. — Полиция! — еще раз позвал таксист. — Клод! — Элен высунула голову из окна. — Идем отсюда, предоставим этим джентльменам самим уладить свои отношения. — Ну, хорошо, я прошу прощения! — для пущей убедительности парень в шляпе взял таксиста за отвороты и тряхнул его. — Извини. Я был не прав. Ради бога, не надо путать в это дело полицию! — Нет, я хочу, чтобы тебя посадили, — сказал таксист. Он стоял, медленно вытирая кепкой кровь с пальто. Глядя на его болезненное, морщинистое лицо, обрамленное длинными седыми волосами, Фицсиммонс подумал, что он выглядит много старше своих лет. — Ты совершил преступление, — продолжал таксист, — и должен понести наказание. — Может, ты ему скажешь? — свирепо набросился парень на Фицсиммонса. — Скажи ему, что я извиняюсь. — Это его личное дело, — возразил Фицсиммонс. — Мы опаздываем на полчаса, — мрачно объявила Элен. — Примерные гости. — Извините меня, — пробормотал таксист. — Полиция! — Послушай, приятель, — сказал молодой человек изменившимся голосом, доверительно наклонившись к таксисту. — Как тебя зовут? — Леопольд, — ответил таксист. — Я езжу по Нью-Йорку уже двадцать лет. Каждый думает — если ты таксист, то с тобой можно делать все, что угодно. — Слушай, Леопольд. — Парень сдвинул шляпу на затылок. — Не будем кипятиться. Ну, хорошо, я тебя ударил… — Что же тут хорошего? — Я хочу сказать, что признаю это, понимаешь? — Парень схватил таксиста за руку. — Не надо шума! Такое случается каждый день. Можно обойтись и без полиции. Вот что, Леопольд: крыло будет стоить долларов пять? Хорошо! И еще пятерку за разбитый нос. Все довольны. Ты заработал пятерку, а эти люди без проволочек едут на свой обед. Таксист осторожно освободил руку. Он откинул голову, провел рукой по густым волосам и холодно сказал: — Я не хочу об этом слышать. За всю жизнь меня никогда так не оскорбляли! Парень отступил на шаг и широко развел руками. — Я его оскорбил! — Он повернулся к Фицсиммонсу. — Вы слышали, чтобы я оскорбил этого типа? — Клод! — сказала Элен. — Мы что, будем торчать здесь весь вечер? — Этот человек подходит и бьет меня по лицу, — сказал таксист. — Он думает, что все можно уладить за пять долларов. — Слушай, сколько, по-твоему, стоит зуботычина? — снова заволновался парень в шляпе. — За кого ты себя принимаешь, за Джо Луиса[1]? — Хоть бы и десять тысяч. — Таксист старался оставаться спокойным. — И двадцать. Задета моя честь. — Его честь! — пробормотал молодой человек. — Господи… — Что вы намерены делать? — спросил Фицсиммонс, чувствуя, как на заднем сиденье такси распаляется Элен. — Я хотел бы отвести его в полицейский участок и возбудить уголовное дело, — ответил таксист. — Если бы вы могли пойти со мной… Как вы на это смотрите? — Да скажите вы ему, что лучше обойтись без фараонов! — взорвался молодой человек. — Можете вы объяснить этому ублюдку? — Клод! — позвала Элен. — Решайте сами, — сказал Фицсиммонс. Ему на какое-то мгновение показалось, что таксист вдруг передумал и что, может быть, не придется больше терять время. — Поступайте, как считаете нужным. На морщинистом лице таксиста появилась неожиданная, совсем детская улыбка. — Большое спасибо, — сказал он. — Я рад, что вы меня понимаете. Фицсиммонс вздохнул. — Ты меня чокнутым сделаешь! — закричал молодой человек. — С тобой невозможно говорить! — С вами, — холодно ответил таксист, — я буду говорить только в суде. Это мое последнее слово… Парень стоял, тяжело дыша и сжимая кулаки, его шляпа матово светилась в лучах уличного фонаря. Тут из-за угла как раз и показался