В.И. Шеремет Босфор. Россия и Турция в эпоху первой мировой войны. По материалам русской военной разведки

Моей дочери Александре

Bитальевне Шеремет посвящаю

От автора

Восемь десятилетий назад человеческая цивилизация дрогнула и раскололась. Мир XIX века, хрупкий, часто нарушавшийся амбициозными правителями, тот мир, который великие державы с огромным трудом и не всегда удачно поддерживали сто лет — после хаоса Великой Французской революции и наполеоновских войн, рухнул осенью 1914 года.

Первая мировая война 1914–1918 годов повлекла за собой изменения планетарного масштаба. Как в обустройстве общества, так и в социально-психологических, историкокультурных и массе иных характеристик “Человека разумного”.

Среди самых впечатляющих последствий войны были крушения четырех империй — Германской, Австро-Венгерской, Российской и Османской. Причем наибольшие потрясения выпали на долю Российской и Османской (Турецкой) империй. Революции, гражданские и национально-освободительные войны потрясли до основания два соседних государства. Изменились формационные характеристики, коренную ломку претерпели сознание и политическая культура народов России и Турции.

Выбор общественного устройства, происходивший в России и Турции на исходе войны 1914–1918 гг., был различным. Однако поддержка, которую эти страны оказывали друг другу после выхода из войны, носила принципиальный характер для кемалистского режима в Турции, большевистского — в России. Соседи вернулись к сотрудничеству, отогнав смертельно опасных для обоих внешних врагов.

Расположенные в контактной зоне Европа — Афро-Азия, наши страны проделали полутысячелетний путь яростных войн и выгодного сотрудничества, разительных социокультурных метаморфоз, прежде чем столкнуться в начале XX века в последней войне. Об этом говорится в другой моей книге “Бизнес и война”, которую также выпускает “Технологическая школа бизнеса”. Здесь же я поставил перед собой более скромную задачу — показать широкому читателю социально-психологические и политические аспекты катастрофы мировой войны через призму отношений двух соседних государств, оказавшихся во враждебных лагерях. Книга отнюдь не претендует на обобщение громадного комплекса проблем, связанных с первой мировой войной, но ставит вопросы, которые в силу разных причин не могли быть освещены ранее.

Мне хотелось, однако, высветить политические судьбы и отчасти характеры тех, кто принимал и осуществлял роковые решения. Подчеркнуть, что личные, с потерей жизни неудачи поразили тех лидеров, которых обуревали идеи гегемонизма и утопия глобальных революций. Наконец, мне хотелось донести до читателя дух обновления и возрождения, которым были охвачены Россия и Турция в послевоенный период.

В “Босфоре” рассказано о событиях в зоне Балканского полуострова, Причерноморья и Закавказья. Десятилетиями продолжали тлеть не погашенные тогда угли региональных конфликтов. Не раздувать их, а объяснить их происхождение и оценить перспективы выхода из них я стремился в этой книге.

И последнее. Человек — существо любопытное. Всегда интересно знать, что, где и почем купил сосед, что за шум был слышен у него за стеной. А уж если сосед новое ружье купил или, к примеру, саблю точит… Русские и турки пять веков доглядывали друг за другом — разными способами. В эпоху первой мировой войны делали это вполне цивилизованно — через военную разведку. Как легально, под разными прикрытиями, так и всеми другими общеизвестными способами. Об этом тоже идет речь в "Босфоре”.

В отечественных архивах отложились уникальные подлинники донесений российских разведчиков, а также копии (изредка — и подлинники) дипломатических и военных, разведывательно-ознакомительного характера турецких материалов. Все они относятся к эпохе кануна и периода первой мировой войны.

Такова уникальная источниковая база книги. Разумеется, привлечены десятки работ различных авторов на русском, турецком, европейских языках. Мои переводы с турецкого и европейских языков максимально приближены по лексике и стилю к эпохе и языкам оригиналов. Датировка — за исключением особо отмеченных случаев — дана по новому стилю. Сведения из разведывательных материалов цитируются по машинописным копиям, а дешифровки — по подлинникам современников.

Определенное представление о деятельности спецслужб России и Турции дают два очерка, открывающие книгу.

Первый из них — об одном из лучших знатоков Турции начала XX века, незаслуженно забытом у нас еще в 1917 г. A. Н. Щеглове. Другой — о турецких дипломатах в Вене и Петербурге, профессиональных военных, тоже позабытых в своей стране деятелях младотурецкой революции. Их имена названы в этой книге.

Разведчики — и русские, и турки — до конца выполнили свой долг. Они информировали свои “центры” на Неве и на Босфоре своевременно, полно и объективно, но услышаны фактически не были. Однако сегодня, благодаря их многочисленным, но доселе остававшимся малодоступными документам, стали возможны многие страницы этой книги, и что важнее — понимание ряда современных проблем.

При работе с архивными документами я опирался на дружескую помощь и бескорыстное внимание большого круга сотрудников Российского государственного военно-исторического архива, Архива внешней политики Российской империи. Особую сердечную благодарность приношу работникам Российского государственного архива военно-морского флота Елене М. Сагалович и посмертно — Александру Е. Иоффе, успевшему просмотреть ряд глав в рукописи.

Во главе обширного списка ученых, которым я приношу слова признательности, — начальник Института военной истории МО РФ генерал-майор, академик В. А. Золотарев. Его неизменно глубокие и точные суждения по изучаемым мною проблемам военной истории, а также дружеская поддержка в публикации отдельных фрагментов исследования, беспристрастное высокопрофессиональное их обсуждение в кругу коллег — все это помогло мне выстроить, надеюсь, достаточно логическую канву военно-политических событий.

Я благодарен хорошо известному в мире историков международных отношений профессору В.Н. Виноградову (Институт Славяноведения и Балканистики РАН) за доброжелательное внимание к моим балканистическим исследованиям.

B. Н. Виноградов неизменно поощрял мои историко-публицистические и литературные труды, написанные в манере, принципиально отдаленной от сухой “академичности”.

Огромное терпение и мужество проявила научный сотрудник Института Славяноведения и Балканистики РАН