Литвек - электронная библиотека >> Александр Трифонович Твардовский >> Детские стихи и др. >> Рассказ танкиста

Александр Твардовский РАССКАЗ ТАНКИСТА

Стихи
Рассказ танкиста. Иллюстрация № 1
Александр Трифонович Твардовский
(1910–1971)

Об авторе

Дорогой читатель!

Наверное, это первая твоя встреча с большим советским поэтом Александром Трифоновичем Твардовским (1910–1971).

И уже в этой маленькой книжке, куда вместилась самая крохотная доля того, что он написал, ты ощутишь его любовь и к родной земле, и к деревенскому детству, и к людям, с которыми он встречался в жизни.

А если твой дед — старый солдат, спроси его, помнит ли он «Василия Тёркина». Он, наверное, расскажет тебе, как в годы Великой Отечественной войны фронтовики передавали друг другу и бережно хранили газеты, где печаталась эта «книга про бойца».

И так был похож придуманный поэтом смелый и находчивый умница Тёркин на самих своих читателей, «наших стриженых ребят», как называл их А. Твардовский, так вовремя поспевал к ним со своим то весёлым, забавным, то сердечным, ободряющим словом, что они навсегда полюбили и его самого, и его создателя.

Может быть, дед и теперь прочтёт тебе (вдруг даже наизусть) свои любимые стихи из этой книги.

А потом ты вырастешь и откроешь для себя не только «Василия Тёркина», но и поэмы «Дом у дороги», «За далью — даль» и другие произведения А. Твардовского.

А. Турков

* * *

Рассказ танкиста. Иллюстрация № 2
Есть обрыв, где я, играя,
Обсыпал себя песком.
Есть лужайка у сарая —
Там я бегал босиком.
Есть речушка — там я плавал,
Как бывало, не дыша.
Там я рвал зелёный явор,
Плётки плёл из камыша.
Есть берёза вполобхвата,
Та берёза на дворе,
Где я вырезал когда-то
Буквы САША на коре…
Но во всей отчизне славной
Нет такого уголка,
Нет такой земли, чтоб равно
Мне была не дорога.

* * *

Я иду и радуюсь. Легко мне.
Дождь прошёл. Блестит зелёный луг.
Я тебя не знаю и не помню,
Мой товарищ, мой безвестный друг.
Где ты пал, в каком бою — не знаю,
Но погиб за славные дела,
Чтоб страна, земля твоя родная,
Краше и счастливее была.
Над полями дым стоит весенний,
Я иду, живущий, полный сил.
Веточку двурогую сирени
Подержал и где-то обронил…
Друг мой и товарищ, ты не сетуй,
Что лежишь, а мог бы жить и петь.
Разве я, наследник жизни этой,
Захочу иначе умереть!..

Мать и сын

Рассказ танкиста. Иллюстрация № 3
На родного сына
Молча смотрит мать.
Что бы ей такое
Сыну пожелать?
Пожелать бы счастья —
Да ведь счастлив он.
Пожелать здоровья —
Молод и силён.
Попросить, чтоб дольше
Погостил в дому,—
Человек военный,
Некогда ему.
Рассказ танкиста. Иллюстрация № 4
Попросить, чтоб только
Мать не забывал,—
Но ведь он ей письма
С полюса писал.
Чтоб не простудиться,
Дать ему совет?
Да и так уж больно
Сын тепло одет.
Указать невесту —
Где уж! Сам найдёт.
Что бы ни сказала —
Ясно наперёд.
На родного сына
Молча смотрит мать.
Нечего как будто
Пожелать, сказать.
Верит — не напрасно
Сын летать учён.
Как ему беречься, —
Лучше знает он.
Дело, что полегче,
Не ему под стать.
Матери, да чтобы
Этого не знать!
Он летал далёко,
Дальше полетит.
Трудно — перетерпит.
Больно — промолчит.
А с врагом придётся
Встретиться в бою —
Не отдаст он даром
Голову свою.
Матери — да чтобы
Этого не знать…
На родного сына
Молча смотрит мать.

Высшая честь

С бомбёжки летит эскадрилья до дому,
Морозное небо винтами гребёт.
Вдруг видят товарищи: правый ведомый
От строя отстал самолёт.
Казалось бы, что же? Простой непорядок,
Но тут, под обстрелом, иной разговор:
В машине Мазаева финским снарядом
Вдруг выведен правый мотор.
На правую плоскость огонь выбегает.
Идти на посадку решает пилот.
И вслед за подбитой машиной другая —
На помощь Лобаев идёт.
Куда он, парнишка, почти что безусый?
Тут лётчик постарше и опытней был.
Фамилия лётчика этого Трусов,
А имя его — Михаил.
Минует минута, другая и третья,
И каждая так дорога!
Мазаев площадки ещё не приметил,
А пламя по плоскости выстелил ветер,
И всё на глазах у врага.
И только что сесть удалось самолёту,
Верхушки дерев задевая огнём,
С опушки строчат по нему пулемёты,
Бегут к озерку белофинские роты,
Троих оцепляют кругом.
Машина пылает. Стоят они трое:
Мазаев, да Климов, да Пономарёв,
А вся эскадрилья встревоженным строем
Кружится над ними: не кинем, укроем!
И с воздуха рубит врагов.
Штурмуя опушку, с лихою ухваткой
Над лесом машины дают виражи.
Противник уже наступает с оглядкой.
Но что это? Трусов идёт на посадку.
Возьми его! Вот он, держи!
И всё остальное проходит так быстро,
Быстрее, чем этот рассказ:
Один в бомболюки, а двое к радисту —
И все в самолёте. И — газ!
Тут дерзости мало одной удивляться,
Хоть это и редкий пример.
Тут самое трудное было подняться,
Но Трусов и это сумел.
Поднялся,