Ничего там нет, — задумчиво произнес Снек, вертя в руках потрепанную книжицу. — Только старый псалтирь.

— Ну не мог же он это молитвами на старый лад сделать? — хмыкнул воин.

— Обычный человек точно бы не смог, — кивнул клирик и взглянул на парня, который лежал в бессознательном состоянии на старой подстилке с печки. — Но если допустить, что он необычный…

— Думаешь, одаренный? — настороженно поинтересовался паладин.

— Не хочется так про него думать, — хмуро сдвинул брови напарник. — Ни от одного одаренного никогда добра не видел.

— Но там же свет был, нет? Может, его к настоятелю отведем?

— И что скажем? Вот парень, светом тварь некромантскую от дома откидывал. Что с ним делать?

— Ну, из него бы клирик вышел знатный, — пожал плечами Гош, затем задумался и улыбнулся пришедшей в голову идее. — Или паладин.

— Да? И кто его учить будет? — хмыкнул Снек. — Или ты предлагаешь его в сенот тащить?

— Синод — это не церковь и не единый. Синод — это большая политика.

— А что тогда делать? Не магам же его отдавать.

— Обгадят всё, — буркнул воин.

— Вот и я про то же.

— Слушай, а как тебя учили?

— Я послушником ходил почти пять лет в монастыре. Там на молебне на третий год полыхнуло светом. Вот меня и отправили в орден инквизиции. Там и учили.

— Ты же пять лет послушником был. Почему сразу не отправили?

— Потому что явление благодати Единого — рядовое дело у закрытых монастырей.

— Тогда почему тебя отправили?

— Не знаю. Может не угодил настоятелю, а может от того, что монахиня Яра понесла…

Поймав усмешку Гоша, он вздохнул.

— Ну, Рамель и Герфа тоже понесли.

— Тогда понятно, — хмыкнул паладин. — А что в этом ордене?

— А что в нем? Женщин нет совсем. Только мужики. Даже полапать некого…

— Там-то тебя учили?

— Учили, но в основном по книгам и старым рукописям. Но на самом деле учился уже на практике.

— Вот как… — задумчиво протянул Гош. — Слушай, может действительно покажем его настоятелю?

Снек недовольно сморщился, но в итоге кивнул.

— Он хоть и редкостный зануда, но что-то дельное все же скажет, — подвел итог клирик.

В это время парень с трудом повернулся на бок, лицом к костру, и открыл глаза.

— О, болезный наш очнулся, — хмыкнул воин. — Ты как?

— Есть хочу, — произнес он, оглядываясь и пытаясь понять, что произошло.

— А что в деревне было, помнишь?

Парень оглянулся и замер, остановив взгляд на селе, в котором полыхали пожары.

— Помню, — хриплым голосом произнес он.

— Мы мертвых всех в одном доме сложили — в самом большом, — принялся пояснять Снек. — Это тех, кого тварь силой своей в марионетки не подняла. Там сгорят. А тех, кого подняла… и без нас уже спалило.

— Ты в том доме один был? — вмешался Гош. — Помнишь, что делал, когда тварь пришла?

— Молился, — тихо произнес парнишка.

— А почему в доме один был?

— Не один, — мотнул головой парень. — Отец с матерью были и сестра с братом.

— И где они?

— В подвале схоронил. По-божески, как полагается, мелебен прочитал.

Снек и Гош обменялись взглядами.

— Ты, значит, читать обучен?

— Обучен.

— И молитвы наизусть знаешь?

— Знаю.

Клирик сложил руки на груди в замок, а Гош, кинув взгляд на напарника, произнес:

— Дар у тебя, парень. Такой дар, что мало кому снился. Кто-то всю жизнь батрачит и изнывает, чтобы вполовину твоего дара получить.

— Что за дар? — без особого интереса спросил подросток.

— Свет, — отозвался Гош. — Свет души. Тот самый, что в самую темную ночь светит без устали. Понимаешь?

— Нет.

— Внутри тебя сила света живет, — пояснил Снек. — Много.

В этот момент огонь полыхнул, а старый псалтирь вспыхнул голубым пламенем.

— Снек, какого… — произнес Гош, но тут же замер, взглянув на клирика.

Тот повернул голову и встревоженно произнес:

— Некромант нас ищет…

Глава 2

— Не вешай нос, — усмехнулся Гош и хлопнул по плечу парня. — Ты ведь еще живой.

— Да. Самое главное — ты живой, а остальное не так важно, — кивнул Снек.

— Не опускай руки, — авторитетно заявил паладин. — Сейчас мы доберемся до нашего монастыря. Там передохнем и поговорим с настоятелем. Он хоть и зануда редкостный, но головастый мужик. Он поболее нас знает, куда тебя пристроить, чтобы и голову не сложил, и толк был.

— То, что он у тебя ножи отобрал и обет наложил — не означает, что он кретин, — вставил свое слово клирик.

— Да? Я тебе клянусь, неделю трезвым ходить буду, если это не он приказал нам пересол отдать.

— Ты прекрасно знаешь, что у монастыря проблемы с продовольствием, — вздохнул Снек. — Ты видел, что другим выдают? Отряд «Полной луны» вообще без мяса ушел.

— Эти лодыри ни черта не делают, вот и ушли с кашей на хребте, — хмыкнул воин.

— А я тебе не про то говорю! Я говорю, что их больше, и уходят они на месяц, а им ни куска мяса не дали. А тебе выдали. А то, что пересол, так не Галус его солит.

— Значит, надо найти того, кто его солил, и двинуть в морду, — тут же сменил цели на отдых в монастыре Гош.

— Дай сил, Единый, не влепить по лбу камнем этому идиоту, — поднял глаза к небу Снек.

— Единый, дай мне возможность проклянуть немотой этого зануду! — не остался в долгу паладин, так же подняв к небу взор, произнес Гош.

Дорога петляла между холмов. Весна выдалась теплой, и сейчас был приятный погожий денек. Ветер шелестел листвой и гонял волны по высокой траве. Однако, на горизонте уже собирались тучи, не предвещающие ничего хорошего.

— Что со мной будет? — спросил паренек, шедший рядом.

На перепалки двух напарников он не обращал никакого внимания.

— Ну, хуже уже не будет — это точно.

— У меня больше нет родных… — произнес парень, глядя себе под ноги. — И дома больше нет.

— У меня тоже, — пожал плечами Гош. — Не вижу причины горевать.

— Мы с ним из послушников монастыря. Он из Святого Йогана, а я из монастыря Анны Корсунской. У нас никогда не было родителей и дома.

— А у меня были, — тихо прошептал парень, сжимая кулаки. — Что там произошло?

— Некромант там произошел, — сплюнул на землю паладин. — Не особо умелый, но некромант.

— Не факт, что он неумелый, — покачал головой Снек. — Может, просто отпустил игрушку погулять. Или выкинул за ненадобностью.

— Та тварь… Ее создал кто-то?

— Да, — кивнул клирик. — Это рукотворная тварь. Сильная, быстрая, способная поднимать нежить. На наше счастье, она была крайне ограничена в силе. Иначе, так просто мы бы не отделались.

— Еще туповатая была, — заметил воин. — Была бы поумнее — сразу бы сделала ноги,