их,— продолжил Рег.— Потом разобщённые племена воевали главным образом между собой… Сделать это было нетрудно!

— Куда труднее, чем вы думаете. Схваток было более чем достаточно, а кровопролитными они оказались не только для индейцев! У нас было сверхсовременное оружие, а они великолепно знали местность и к тому же защищали своё право на существование, тогда как мы…

— Но вы же здесь. Значит, их решимость ничего не стоит против вашего оружия.

— Это была война-оборотень,— продолжал О'Брайен, не обращая внимания на слова Рега.— Когда одно племя было раздавлено или соглашалось на ассимиляцию, поднималось другое. После сиу — ирокезы, после ирокезов — делавары, после делаваров — могикане, потом снова сиу… А когда для виду покорившиеся племена вставали на тропу войны, они держали в руках оружие, которым обучились пользоваться во время краткого пребывания в колонии… Война тянулась несколько десятилетий, с долгими перемириями и внезапными вспышками кровожадности. За эти несколько десятилетий индейцы обрели уверенность, что им принадлежит особое место в колонии. А когда война действительно закончилась, положение исправлять было поздно. В конце концов они согласились на ассимиляцию, но только ради того, чтобы не исчезнуть совсем, и добились сохранения собственных традиций, собственной цивилизации. Всё это тянется уже целый век.

— Целый век! — воскликнул Рег.— И вы потратили всё это время на… — он на мгновение задумался.— По правде говоря, не вижу, чем здесь должно заниматься Всевременье. Ваша проблема — внутреннее дело Северамы 10. Она должна была быть решена на месте своими силами и… уже давно! Почему вдруг призыв на помощь? Всевременье не занимается разбором внутриколониальных склок!

Начальник службы безопасности заколебался:

— Хотелось бы, чтобы вы составили собственное мнение…

Он открыл ящик стола, извлёк оттуда папку, к которой была приколота фотография. Он показал её молодому человеку.

— Мато-Хопа,— пояснил он.— Вернее, Джексон Меллоуз, как значится в наших актах гражданского состояния. Или Кочезе, как он себя именует. Думаю, вам следует встретиться.

На улице было прохладно, и Рег оценил трапперскую куртку, которую ему посоветовал надеть О'Брайен.

— Если вы не хотите в глазах всех и каждого выглядеть агентом Всевременья,— добавил он.— Мне кажется, это особенно нежелательно при встрече с индейцами…

Хайленд нехотя расстался с чрезвычайно удобным и функциональным комбинезоном, который носило большинство обитателей Всевременья, и надел то, что было принято в Севераме 10 — замшевую куртку, грубые штаны, высокие сапоги… и множество шерстяных вещей, которые местные жители напяливали на себя под предлогом поздней весны. Во Всевременьи подобной проблемы не существовало: изотермический комбинезон автоматически компенсировал любые внешние температуры…

«Мейн-стрит 359»,— повторил он про себя. Адрес, где, по мнению О'Брайена, должен находиться Мато-Хопа. Или Джексон Меллоуз. Или Кочезе. «Любопытно, зачем ему три имени?.. И почему меня отправили именно к нему? Странная манера вводить в курс дела!» Но Рег отогнал эту мысль: он слишком мало знал о Севераме 10, чтобы позволить себе вынести определённое суждение.

Пока ему следовало ограничиться наблюдением.

Он пересекал улицу, когда ему в глаза бросилась надпись охрой на серой стене какого-то здания: «ГОТОВЬТЕСЬ, БРАТЬЯ, ДЕНЬ БЛИЗОК!»

Быть может, секта — из тех, кто обычно процветают в колониях времени. Или индейцы.

Он хотел остановить первого же прохожего, но тот прошествовал мимо, сделав вид, что не заметил его. Второй оказался не очень красноречив:

— День близок! — усмехнулся он, бросив взгляд на надпись.— Это уж точно. Великий День близок! Но, наверно, это не совсем то, чего ожидают краснокожие!

Потом прохожий внимательно посмотрел Регу в лицо. Губы его сомкнулись, и он быстро удалился, не добавив ни слова. Реакция прохожего удивила Рега: ему показалось, что тот испугался.

— Мы же договорились, что вашей ноги здесь не будет,— с неудовольствием процедил О'Брайен.— Слишком опасно и для вас, и для меня. Особенно теперь. Этот агент Всевременья…

— Вот-вот,— собеседник без приглашения уселся за стол. Его глубоко надетая широкополая шляпа скрывала глаза.— Я пришёл именно из-за него. Нам следует побеседовать.

Вдруг он грохнул кулаком по столу начальника службы безопасности:

— Что за игру вы ведёте, О'Брайен?!

— Я… я не понимаю! — залился краской чиновник Северамы 10.

— Ах, не понимаете…— повторил человек с вызовом. Упёрся локтями о стол О'Брайена и пристально посмотрел в глаза.— Не разыгрывайте простака. Вам наверняка известно, что моя организация повсюду имеет тайных агентов… и ничто в колонии не ускользает от меня! Вы что же думали, что я не узнаю, как выглядит агент Всевременья? Видели бы вы лица моих ребят, когда нам сообщили, что этот Рег Хайленд…

— А я,— зло прервал его О'Брайен.— Вы думаете, я не удивился?

— Это ваша идея. Я никогда не был сторонником того, чтобы вмешивать в это дело Всевременье. Вам известно моё мнение, а точнее — мнение моей организации. Мы достаточно самостоятельны, чтобы самим стирать своё грязное бельё!

— Действительно, идея была моей, но вы её одобрили. Согласитесь, это единственная возможность доказать Всевременью справедливость нашей позиции. Как только представитель метрополии выявит, что индейцы настроены враждебно по отношению к колониальной администрации, руки у нас будут развязаны и мы сможем поступить с ними, как сочтём нужным.

— Но нам прислали именно его,— недовольно проговорил человек.— Его, а не кого другого. Значит, Всевременье не доверяет нам до конца.

— Не думаю. В некотором роде этот Хайленд — наиболее квалифицированное лицо для оценки обстановки в Севераме 10. Наша ошибка состоит в том, что мы не предусмотрели вероятности того, что среди агентов Всевременья имеется такой Рег Хайленд.

Воцарилось молчание. Оба собеседника задумались.

— Надо менять планы,— вымолвил наконец незнакомец.— Хайленд представляет слишком большую опасность для Северамы 10. Его следует устранить.

О'Брайен нахмурился.

— Пока ещё рано. Мы же ни в чём не уверены.

— Ну, полноте! Мои люди не ошибаются! Они узнали его с первого взгляда.

Стены помещения, куда провели Рега, были завешаны тканью с геометрическим рисунком, иногда переходившим в стилизованные фигуры животных. Тотемические символы? Возможно. Рег сожалел, что покинул Всевременье, не зная цели своей миссии. Для начала было бы неплохо познакомиться с информацией о древних индейских цивилизациях… «С