расположены! И – словно свеча в сердце духовном зажжена! Каждое слово – из сердца пусть зазвучит! Тогда – теплота сердечная появится скоро, благодать Божию ощущать начнёшь, присутствие Его незримое!

Глава третья:

Смиренномудрием душа врачуется

Время шло, а в простой жизни Алексея вроде не случалось ничего значимого… День за днём так проходили…

Алексей привык, но всё же стяжать большее в подвиге монашеском жаждал.

Однажды он спросил старца:

– Отчего не видим Иисуса? Отчего слов Его не слышим?

– Стало быть не заслужили ещё… Когда надо – скажет Господь та́к, что и глухой услышит!

Вот, Иисус сказывал, что «если двое соберутся во Имя Моё, то и Я среди них пребуду». Не веришь Иисусу? Не веришь, что Он сейчас – с нами тут? И что слово каждое слышит?

– Верю, да только…

– Слаба вера твоя пока!… Ты – трудись над собой-душой! А результат – он Богу принадлежит!…

– Что нужно, чтобы не опустились руки, чтобы продолжать усилия?

– Вера, надежда, любовь!

Значимое – это ведь не чин в иерархии церковной получить… Но от Бога – чин чистоты и приближения к Нему мы сыскать должны стремиться!

А как тому срок наступит – то от Его Милости зависит!

– Как ты думаешь: для чего Бог нас сюда определил?

– Того не ведаю… Но если послушны Воле Господней станем, то, может, и узнаем про то!

– Но как узнать, если Голос Божий не слышу? Как молиться – чтобы ответ получать?

– Бог – всё понимает, и слышит, и видит! Ты не бойся Ему говорить! Ты – и словами обычными можешь Ему о любви своей к Нему рассказывать!

Молитвы, что мы повторяем, кто-то когда-то первый от сердца произнёс… А потом их записали и просто твердить стали…

Главное – надо, чтоб слова от сердца шли!

За всех людей молись!…

– А помогают ли молитвы им?

– Да, не зря тебя сослали-то!… Ты точно своими вопросами все умы засмущал бы. Веры в тебе мало, а сомнений много!…

Пошли лучше огород поливать, а то зимой роптать станешь, что не послал нам Бог пропитания!

* * *

Алексея одолевала тоска по Богу. Он теперь рвался – через молитвы усердные и непрерывные – достичь возвышенных состояний. Работу же по хозяйству – досадной помехой он сему считал.

А работать по хозяйству Алексею приходилось много. Ведь всё их выживание зависело от их простого труда.

Алексей не был привычен к труду сельскому. Жил он с детства в богатом доме, окружённый слугами, которые исполняли всю простую хозяйственную работу. Не ленив был он, и работать готов был с усердием всегда. Но для него труд был – в учёбе, в чтении книг, в молитвах, а не землю копать да дрова колоть…

А тут – столько времени и сил нужно было тратить на «грязную» работу, а не в возвышенном состоянии молитвы произносить!

И это весьма печалило Алексея. Но, чем больше он печалился, тем больше поручений давал ему старец Николай. Даже ремонт церквушки полуразвалившейся затеял, хоть на службы в неё люди давно уж вовсе не заходили… Храм приходской в дальнем селе был, но и туда редко народ хаживал…

Алексей не роптал, старался во всём, слушался старца, но унынию часто был подвержен…

Не выдержав, однажды он задал вопрос:

– Как же к Богу приближаться, если мы тут словно крестьяне землю копаем, словно плотники церковь ремонтируем…

Старец Николай ответил с мягкой улыбкой:

– Сказывают, Иисус тоже плотницкому делу обучался…

Помолчав, добавил:

– Бога можно ощущать не только проповедуя с кафедры слово Божие прихожанам. Можно – и огород копая, с Богом в сердце быть, можно и любой другой труд так совершать.

Ты вот, Лёшенька, пойми: жалость к себе – она разрушительна… Ты словно сам себя ко греху уныния привязываешь! От самосожаления – и силы теряешь, и радость Божию ощутить не можешь! А силы те – и на любовь к Богу, и на труды праведные направить можно было бы!

Я через то сам прошёл когда-то…

Хочешь поведаю тебе, как Бог меня смирению учил?

… Алексей с радостью кивнул. Они сели на лавочке, что недавно починена была. Старец начал говорить и в глазах его засияли искорки веселья, которое не часто в нём Алексей видел:

– Послушание монашеское – многому научить может!

Оно учит смирять гордыню и исполнять волю другого человека – взамен своей, например, старца своего. Тот, кто сему обучится, смирив гордыню и подчинив ум, тот и Бога Волю – взамен своей – принимать сможет!

Коли свят старец или хоть разумен – то велика от того польза! Но даже если и не мудр наставник, а лишь тиранит послушника, свою власть выказывая, – и то послушание многому научить может.

… Старец Николай улыбнулся своим воспоминаниям:

– Было со мной такое испытание от Господа, через которое начал смиренномудрие обретать.

Назидал меня, да поручения давал противоречащие здравому смыслу наставник мой первый, к коему я на начальное время своей жизни в монастыре иноком приставлен был для услужения нуждам его. А я тогда только-только в монастырь пришёл, и всё мне внове было. Да и книг мудрых не много тогда ещё прочитал…

А «наставник» сей мой, словно выживший из ума, в гневе брызгая слюной на меня, часто набрасывался с криками, а то и побить мог, если я слово несогласия молвить пытался… Заставлял он делать работу вовсе бессмысленную…

Я поначалу весь горел от возмущения… Как же быть – не знал… Ослушаться – боялся, ибо за то из монастыря бы изгнан был. А то – мне страшнее смерти казалось, ибо думал я, что этим и от Бога отлучён буду во веки вечные.

А понять то, как никому не нужный труд совершать, время и силы на то тратить – вместо того, чтобы пользу братии и монастырю приносить или в молитвах время проводить – никак не мог… Да-а…

Через силу преодолевая возмущение ума и утомление плоти, я то исполнял…

Сейчас то смешно мне вспоминать… А тогда – тяжко пришлось!

Это я не к тому тебе говорю, что – в смирении – глупости совершать надобно! За глупое следование воле начальников духовных, приказывающих подчиняться им, очень много зла в мире этом совершается. Различение – нужно! Иначе – становятся такие, «оставившие свою волю», фанатиками, которые могут «за веру» убивать, на кострах сжигать – и в том… подвиг свой духовный видеть…

Тебе неразумие такое не грозит, а вот смирения – в тебе недостаёт.

Мне всё это понимать долго пришлось…

Потом – именно мудрый старец в монастыре появился и от наставника того меня освободил. Теплоту в сердце стал учить ощущать, ум в сердце погружать. Научил он меня, как к Богу душой и мыслями устремляться, как – по смирению нашему – Бог всё приходящее в жизнь нашу изменять может. Ибо, если видит Бог смирение, а не гордыню, – то открывается благодать Божия!

Но в жизни монашеской, даже когда разумен старец, то не всегда по нраву послушнику труд