Виктория Беляева Каррр-жа года

– Настоящая Женщина… Опять опоздала, – хлюпнул лужицей Декабрь Морозыч. С тоской оглядел пустой ёлочный базар. Ни души.

– Братец, не серчай! Ну как я без холодных прекрас? Пока морозец синевой подкрасила, покро́ва сугробного нарастила да снежинок новеньких пошила, ты уходить собрался, – оправдывалась белоснежная девица.

– Пока ты красоту свою наводила, люди уже и подзабыли, что такое настоящая зимняя прелесть. Новогоднего настроения не случается, ёлки-иголки в дом никто не несёт. Превратила меня в близнеца Октября Слякотня. Хоть детишек пожалей, истосковались! Санки да ледянки приготовили, а снега-то нету! В пору круги надувные да лодки доставать, – с тоской и досадой месяц зимний из стороны в сторону хаживал.

– Не серчай, морозный, всё верну, – заметелила, новогоднюю радость по окрестностям завьюжила. Искусно узорничала Красавица. Зима.

Воспрянул Декабрь, силу свою возвращать начал. Города и сёла встречать приготовились настоящую русскую Зимушку.

Издалека хозяйка снежная услышала голосок знакомый, радостный.

– Матушка! Дождался, пришла! А то Осень житья не давала. Слезами извела, ветрами каждую косточку перетрясла, темнотой утомила, – певчий помощник в рябиновом тулупе кружил над давней любимицей.

– Дружочек Стужик! Как же по тебе заскучала! – дыхнула морозцем мастерица сосулек. – Рассказывай, что нового наслучалось?

– Пока ждал тебя, в тереме у Мороза приютился. Хор сладил. Бранил он тебя, что вовремя не явилась. Сани по голой землице не едут, письма да подарки вовремя не переправляются. Запаздывает к сроку.

– Ничего, дело своё знаю. Быстро управлюсь. Снежной пеленой леса родные укрою, речки льдом укутаю, пургой гонцов подгонять буду. Верну настроение старику, – провела морозными руками по еловым макушкам, из рукавов ажурных снежинок присыпала.

Прошлась по просторам, ни уголка не оставила. Везде песня зимняя, снегириная лились.

Исправилась. Теперь можно и к Деду явиться. Может остыл да простил.

– Каррр-жа, каррр-жа! Горе! Ключ от часов Морозовых пропал! У-каррр-ли! – знатная ворона КарКарина разносила тревожную весть.

– Стужик! Как же праздник придёт, если Дед Мороз часы не переведёт на Новый год? – взволновалась холодом Зима, покрепче ударила.

– Надо Деду помочь, без тебя ему не справиться!

Сани ледяные понесли Зиму в Устюг. Везде, где проехала, детский смех слышала. Радость и счастье зимнее вернулись.

В Тереме Деда Мороза уже собрались Времена года.

Лето, кутаясь в рукоплётное пуховое одеяло, пила брусничный чай с малиновой пастилой. Дрожала и придвигалась ближе к печи.

– Явилась, Красавица! Заждались мы тебя!

Где же ты раньше была? – Осень шелестела ярким нарядом.

– Готовилась, красоту наводила. Да и люди эти, сами не поймут, чего хотят. Я им обычно снега искристого, мороза покрепче. Градусов 40. А они на юга летят. Вот в Оймяконе и сижу. Курорт, минус 77! – Зима скинула шубу белоснежную. Холодок прошмыгнул по лютому полу.

– Хороша! А мне отдуваться! Я-то стараюсь только 1 сентября прогулять, детишек порадовать! А ты на месяц опаздываешь! – чихнула Осень. – У меня ноги вечно сырые!

– А ты рыдай поменьше, да держи красоту цветную подольше. Листву не скидывай, – отозвалась Весна. – Правда, жульница, 8 марта себе прибрала. Не даёт мне подарки принять.

– Это Гре… Герту или как её, запяматовал, надо звать! – сортируя письма, фыркнул из-под ели Пых Колкий.

– Шведскую? – хором отозвалось в избе.

– Нет, нашенскую! Ой, вспомнил, Гретой вроде кличут Маргариту Тундровую. Она Зиму на место вернёт, – знаток поправил сползающее пенсне.

– Так, Пых, зови Грету, пусть Холодную науке зимней научит, раз самовольничает. А сейчас дела поважнее есть! Ключ пропал от часов Новогодних. Ума не приложу, кому он понадобился! – появился из кабинета рабочего Дед Мороз. Ударил посохом, зазвенели сосульки да шарики.

– Дедушка, кому он нужен-то? Праздник же всем нравится! Угощения столы ломят, хороводы кружатся, да смех заводной звенит кругом, – прихлёбывая очередную чашечку чая пропела Лето.

– Сам не знаю. Всегда в сундуке лежал. Если ключ за три дня не вернём, год новый не наступит, времена перемешаются. Порядка уж совсем не будет, – Дед Мороз сел в кресло своё и с печалью взглянул на часы.

Стрелки работу свою хорошо знают, бегут, торопятся. Но без ключа в пустую работают, на год новый не переведутся.

– Раз уж время моё, предновогоднее, мне и разбираться. Вы, сестрицы, помогите наверстать упущенное, подарки по коробкам раскладывать, да письма писать, – Зима первой отозвалась. – Только, Дедушка, дай мне помощника, одним нам со Стужиком не справиться.

– Бери Снеговика Морковкина, он всегда рядом был, может видел важное. И у Пыха спроси, он круглосуточно здесь трудится, конверты в нужные стороны сортирует, – Мороз зазвенел колокольчиком.

Дверь, расписная инеем, со скрипом открылась. Снеговик приветливо через порог переступил. Ветер ворвался снежным порывом в Терем.

– Прикройте, прикройте скорее, захворает Лето наше цветочное. Нельзя ей, – заохала первоцветом Весна.

– Пожалуй, поубавлю градус морозный, пока вы здесь, сестрицы, – сжалилась Зима.

– Снеговик, поступаешь в распоряжение Зимушки и Стужика. Задание у них секретное, важное. Помогай всем, чем попросят. Мне трудиться надо. Время не остановишь, – Дед Мороз заторопился в кабинет на письма отвечать.

– Разделиться нам надо. Стужик, тебе птиц лесных доверяю. Разузнай, может видел кто незнакомца или странного. Снеговик, тебя звери знают, поспрашивай. А я с Пыхом поговорю, кто в Терем захаживал, – Зима, глядя на стрелки часов, охнула.

60 часов до Нового года начали обратный отсчёт.

—Пых, миленький, рассказывай, кто к Деду приходил, о чём спрашивал. Ты же всё видишь, про все дела знаешь, – с надеждой Зимушка стала помощника Морозова расспрашивать.

– Хозяюшка, суета предновогодняя творится. Все жители лесные Дедушке помогают. Может только следы какие у Терема остались. Но ты завьюжила всё, снегом припорошила, – не отрываясь от писем, задумчиво ответил Пых.

– Голубчик, спасибо! Как же я сама об этом не догадалась? – Зима ветром выпорхнула на улицу.

– Белку Поискову в помощницы возьми, она все следы лесные знает, поможет, – в догонку крикнул ёж. – Эх, торопыга… Придётся самому позвать.

Пых дёрнул за верёвочку, льдинки мелодию зимнюю пропели. Под окошком синички почтовые собрались. Дал им наказ найти главного следопыта лесного.

Зима оглядела сугробы. Много намела, постаралась. Жалко до последней снежинки, но следы