кто?

Робот перестал раскачиваться, с треском повернул ходящую ходуном голову и попытался сфокусировать взгляд на пришельцах, после чего довольно чётко произнёс:

– Б-э-э-э-росили…

– Кого бросили? Тебя? – немного осмелела Номер 124. Уверенность, с которой обратился к этому жуткому роботу Номер 368, придала ей сил.

– Уби-ы-гх-м-м-с-с-с-йцы…

Робот не ответил ни на один из заданных ему вопросов. Вместо этого он поднялся и, пошатываясь, побрёл в их сторону. Номер 368 на всякий случай загородил собой друзей. Наконец, робот-уборщик добрёл до них и схватил 368-го за лацкан пиджака:

– Мы т-у-у-у-гх-т одни, – сказал он, пожалуй, первую осмысленную фразу.

Номеру 124 стало жаль беднягу. Несчастный, скорее всего, как и они включился в одиночестве, и у него тоже стали проявляться человеческие эмоции. Он запаниковал, где-нибудь навернулся и повредил механизм. Это поправимо.

– Не волнуйся, – сказала она как можно мягче. – Ты – не один. Нас уже четверо.

И вдруг робот-уборщик с неожиданной силой оттолкнул 368-го и схватил её за руки. Номер 124 завопила не своим голосом. Радужка взвизгнула, отскочила в сторону, а 368-й резко развернулся и ударил сумашедшего по шее.

Громко хрустнув, шея вместе с головой неестественно повисли, робот закачался и рухнул замертво.

Ещё минут пять все трое молчали, не решаясь пошевелиться.

– С-спасибо, – нерешительно произнесла Номер 124.

– Ты, как, цела? – с беспокойством спросил номер 368, подойдя к ней. Если бы роботы умели краснеть, Номер 124 покраснела бы от смущения и тихой радости. Он проявляет о ней заботу! Это было очень приятно.

– Я в порядке, – заверила она.

– А… этот… больше не нападёт? – испуганно подала голос Радужка, придвинувшись к Номеру 124 и обняв её.

– Нет, не нападёт, – успокоила её Номер 124.

368-й со вздохом поглядел на неподвижно распростёртого уборщика:

– Я не хотел, чтобы вышло… так…

Номер 124 сочувственно похлопала его по плечу.

– Мы найдём способ его починить. Правда?

Учитель благодарно взглянул на неё.

– А что это за место? – спросила пришедшая в себя Радужка.

Роботы стали осматриваться. Номер 368 направился к панелям с компьютерами, а Номер 124 вместе с Радужкой принялись изучать записи на разбросанных по полу листах.

Вскоре Радужка откопала нечто, необычайно её заинтересовавшее.

– Номер 124! Посмотри! – она подбежала и вручила несколько листов воспитательнице.

Та внимательно рассмотрела их. На первом был изображён человек в таком же костюме, как у Номера 368. С такими же очками, причёской… лицом… Над головой его был выбит номер 218. Ясно, что это ещё один робот-учитель. На других листах были нарисованы и подробно описаны разные части механизмов робота-учителя, робота-уборщика, робота-строителя… С последнего листа на Номер 124 смотрела красивая девушка в светло-розовом, почти белом платье и такого же цвета туфлях. Светлые волосы были завязаны в аккуратный хвост, перехваченный на затылке розовой лентой. Ни номера, ни раздела, к которому принадлежала красавица с ярко голубыми глазами, не было, потому что верх листа был оторван.

Номер 124 с интересом рассматривала изображение, а Радужка нетерпеливо пританцовывала рядом, переводя взгляд с листа на неё и обратно.

– Ну? – не выдержав, воскликнула она. – Догадываешься, кто это?

– И кто? – хмыкнула Номер 124.

Радужка закатила глаза.

– Да ты это! Ты!

Она счастливо засмеялась и запрыгала на месте, хлопая в ладоши и радуясь впечатлению, которое произвели её слова на Номер 124.

– Я?

– Да!

Номер 124 с момента активации ни разу не задумывалась над тем, как она выглядит, что из себя представляет. Она поднялась с корточек, на которых до этого сидела, поискала глазами то, что могло бы показать её отражение. Окна! Конечно же, надо найти окно с целым стеклом!

Да, правда, похожа. Только девушка на листе – ухоженная, чистенькая, а Номер 124… Волосы растрепались, ленточек нет и в помине – потерялись где-то в дороге, щека перемазана, платье грязное.

– А я и не знала, что была такая красивая, – с сожалением произнесла Номер 124.

– Почему была? – искренне удивилась Радужка, подходя к ней. – Ты и сейчас очень красивая!

– Правда? – улыбнулась Номер 124.

– Правда! – Радужка заключила её в объятья. – К тому же я видела, как Номер 368 на тебя смотрит.

– Тише! Услышит!

– Ну и что? – не поняла простотушная Радужка. – Он же тебе тоже нравится?

– Э-э-э… Да, это так, только, пожалуйста, ему не говори.

– Хорошо, но почему?

– Девочки, идите сюда!

По интонации, с которой 368-й сказал эту простую фразу, Номер 124 поняла: что-то случилось.

Номер 368 стоял у одного из самых больших мониторов и время от времени клацал по кнопкам пульта.

«Девочки», стоя за его спиной, с тревогой смотрели на экран. Там мелькали какие-то схемы, тексты…

– Что? Я не понимаю, – робко промолвила Номер 124, ей было стыдно за свою несообразительность: а ещё детей воспитывать собиралась, пусть маленьких, но всё же.

Номер 368 ответил не сразу. Он обернулся, внимательно посмотрел на неё, потом на Радужку. И только после этого сказал:

– Я, кажется, нашёл ответы на все наши вопросы.

– Да? – вскричали обе: воспитательница с тревогой, Радужка с восторгом.

– Ну, давай, рассказывай! – поторопила его нетерпеливая Радужка.

***

– Оказывается, есть очень весомая причина, почему, во-первых, всё выглядит не так, как заложено в нашей с вами программе. А во-вторых, почему мы одни… Или почти одни…

Если бы роботы умели плакать, номер 124 уже бы рыдала: она снова ничего не понимала. Нет, не так. Её послушный робо-мозг отказывался понимать то, что произошло…

Их бросили… Нет. Их просто выбросили, как ненужный хлам, как поломанные игрушки. Сами улетели, а их выбросили в огромный мусорный ящик, имя которому Земля.

Люди всегда старались облегчить себе существование, неутомимый научный мозг изобретал всё новые и новые технологии. Не успев толком освоить одно изобретение, уже внедрялось другое. Главным был сам факт открытия, и не важно, какой от него вред. Как страдала Земля, как задыхались птицы в отравленном заводскими испражнениями воздухе, как травились звери, отведывавшие на полях нитратных угощений, как умирали от несварений желудка морские обитатели, наевшись пластиковых пакетов.

Люди так торопились, что побочные эффекты от их чудоноваций убирать было некогда, да и зачем, когда земных благ «на наш век» хватит, а там, хоть трава не расти! Хватило на один век, на другой… И вдруг… осознание пришло. Но Землю было уже не спасти. Да и зачем, если её, умирающую, бьющуюся в конвульсиях, из последних сил укрывающую своих неблагодарных детей от смертоносного зноя солнца и леденящего холода космоса, можно