Похоронное бюро « Под крылом ангела».

Похоронное бюро « Под крылом ангела». Часть 1.

Ярик сидел на высоком стуле перед пани Шкловской и сосредоточенно махал кистью. Пани Шкловска никак не хотела зарумяниваться. Несколько слоев грима все равно не придавали желтоватой коже здорового вида. А что поделаешь, рак печени не самый приятный способ умереть.

Но Ярик не отчаивался, это же он, из-под чьих рук вышли шедевры «Зося и в свои пятьдесят два никогда не выглядела лучше. А померла-то она в семьдесят восемь!» и «Пан Крачек просто как живой. Вот-вот встанет и запоет «Хей, соколы». Поэтому он не торопился, и старался довести грим до совершенства. Понятно, что это только на полчаса, пока родственники прощаются с усопшей, что самим покойным безразлично, в каком виде они покинут этот свет. Но парень все равно старался, потому что его дед, знакомя со своим бизнесом, говорил: « Мы, внучек, как привратники, стоим у ворот в посмертье, и пропускать туда должны людей в достойном виде. Чтоб все в них было прекрасно - и лицо, и одежда, и гроб. И чтоб въехали они в царствие небесное как короли. А их родственники, увидев это, щедро оплатили бы твои услуги.»

Перемены случились так неожиданно. Смерть деда, казавшегося вечным, необычное наследство, все это свалилось на студента Вроцлавского университета, мирно изучавшего историю искусств, без десяти минут магистра, как снег на голову. Родители сказали, что Ярик вполне взрослый, чтобы продолжить семейное дело. Хотя, сами они вообще не горели желанием хоть сколько-нибудь поучаствовать в этом. А история искусств это то, за что деньги не платят. А платят за хорошие похороны и качественные гробы. Но, как оказалось, история искусств и в таком деле может пригодиться. После первой растерянности, первого принятого заказа на погребение, Яр немного пришел в себя, и решил привнести в традиционный ритуал немного, как он думал, креатива. Третьи похороны он оформил в стиле Густава Климта.

Темные волосы усопшей были уложены в высокую пышную прическу, шею ее сковывало широкое ожерелье «под золото», удачно прикрывая багрово-синюю полосу от веревки. Пани Сташек повесилась от несчастной любви, как судачили кумушки в костеле. Парчовое платье с глубоким вырезом открывало белую грудь и только сложенные на ней руки держали эту картину в рамках приличия. Золотая ткань окружала покойницу мягкими складками, бледное лицо ее сияло. В гробу лежала климтовская Юдифь. Пришедшие простится убитые горем престарелые родители были просто в восторге, если так можно описать чувства хоронящих близкого людей.

Молва быстро разлетелась о новом главе похоронного бюро «Под крылом ангела» и о том, что на его похоронах люди плачут светло, а покойные выглядят как будто только что уснули после лучшего дня в своей жизни.

Заказы посыпались градом. Ярик уже ничего толком не успевал. Идеи насчет похорон иссякали. Невозможно сделать всех Юдифями и рембрандтовскими Юнонами. А мужчин хотели видеть как на парадных портретах Рубенса. И где взять столько жабо и парчи? Хорошо, что оставались приверженцы консервативных похорон - приличные черные костюмы и строгие платья уже даже радовали молодого человека.

Больше всего неудобств доставляли цветы. Почему люди все время заказывают белые лилии? Их тяжелый, удушливый запах, вызывающий головную боль, еще полдня потом стоит в ноздрях. Эти никому не нужные букеты из невообразимого количества роз и хризантем, которые приходилось заказывать у флористов, просто угнетали своей никчемностью. Благо, что девушка-флористка была милой и симпатичной. Яру она очень нравилась, но пригласить ее на свидание он все еще не решался. В этих заботах о холодных телах и предстоящих похоронах проходили его дни. Впрочем, в какой-то момент, парень осознал, что вся эта круговерть ему даже нравится, он понял, что имел ввиду его дед, когда говорил про привратников. Достойно проводить на ту сторону не каждый сможет. А значит, его работа была важной. И что самое главное - хорошо оплачивалась.

Поэтому вот уже полтора часа он возился с пани Шкловской, угораздило же ее помереть в канун рождества!

Для Шкловской родственники заказали стиль Альфонса Мухи. Шикарные накладные кудри уже были красиво разложены по подушке, венок из искусственных маков и плюща вплетен в волосы. Оставалось только придать коже цветущий вид и образ женщины с картины «Лето» можно считать готовым. Туника небрежно драпировала увядшее тело, пара стеблей камыша укрывала сложенные на груди морщинистые руки. Пани умерла в шестьдесят четыре от рака. Ярик в последний раз взмахнул кистью, и щеки уходящего навсегда “Лета” заискрились от пудры. Это шедевр!

Спину ломило от напряжения, очень хотелось есть. Ну, наконец-то. Молодой человек слез со стула, и с удовольствием потянулся. Шутливо поклонился спящему в гробу «Лету», щелкнув сдвинутыми каблуками. Закрыв крышкой гроб,стоявший на каталке, отвез его в холодильник, сложил чемоданчик с гримом, и решительно прошел в душевую. Все, хватит с него покойников, пора и о живых вспомнить. Под колющими, горячими струями воды он подумал, что вот стоило бы все же пригласить Злату из цветочного выпить чего покрепче. Давно уже. Такая милая девушка. Уже вытираясь, молодой человек услышал, как в зале кто-то ходит. Точнее, как будто собака забежала. Такой звук, как будто когти цокают по кафелю. Цок-цок-цок... Туда. Цок-цок-цок… Обратно. Что-то упало с металлическим звоном на пол, и все стихло.

Замотав полотенце вокруг бедер, Ярик выскочил из душевой. Никого. Тишина, как обычно. Прошлепав мокрыми ногами по залу, он заглянул в подсобку и в коридор, ничего не увидев. Уже одеваясь, решил проверить еще и холодильник, хотя уже был уверен, что ему показалось, будто кто-то шумит в бюро. Ну, кому тут быть в сочельник? Все уже упаковывают подарки и раскладывают их под елкой. «Лето» отъехало еще два дня назад, так что шуметь некому. Натянув джинсы и свитер, он обулся, вышел, оставив дверь душевой открытой для проветривания.

В холодильнике он обнаружил, что крышка гроба валяется на полу. Подойдя поближе парень увидел, что его шедевр безвозвратно испорчен. У «Лета» были обкусаны уши, нос, и проточена дорожка в щеке, от угла губ к правому уху. Просто канава, в которой виднелись желтоватые зубы. Левый глаз был закрыт цветком мака, оторванным от венка. Приподняв его, стало понятно, почему он так стыдливо прикрыт. Глаз был выдран, там зияла багровая впадина. Следы мелких зубов были повсюду.

— Пан Шкловский убьет меня. — Яр нервно сглотнул. — Господи, Господи, да что же это