польщённый таким вниманием к нему. Ковальский поправил очки и нахмурился; он подошёл к официанту вплотную. Движение возобновилось.

– Так она там?..

– Да, доктор Ковальский.

Ковальский распахнул двери и прошёл в зал. Юлиуш видел из окошка, как тот подходит к столику Марлен, улыбается, что-то говорит ей, а она в ответ смеётся. Возвратившись на кухню, он сказал:

– Она ко всему придерётся – даже к Солнцу может придраться, что оно слишком ярко светит.

Антон лично взял на себя готовку её заказа, пояснял Юлиуш, пока Виктор слушал его с раскрытым ртом. Он перепроверял всё дважды, стараясь не слишком задерживаться. Потом он подозвал Юлиуша и попросил отнести заказы (вино он давно ей налил в бокал). Официант кивнул и покатил тележку в зал.

Марлен, улыбаясь, кивнула и приняла заказы. Он стоял рядом и наблюдал; ела она молча, медленно, прожёвывая каждый кусок, периодически запивая всё вином.

Так прошёл почти час… и она, подозвав его к себе, попросила позвать сюда владельца и шеф-повара. Юлиуш, заинтригованный, чуть ли не бегом ворвался на кухню, где до сих пор находился владелец и пересказал слова Марлен. Ковальский поднял брови, а Антон вытер тряпкой свои пухлые ручки и присоединился к нему.

Они втроём – Ковальский, Юлиуш и Антон, – прошли к столику Марлен, и она слегка нахмурила бровки.

– Господин шеф-повар, извините, конечно, но…

Антон нагнулся, заложив руки за спину.

– Да?

– Мясо ягнёнка сухое. – Голос её звучал ласково.

– Хорошо, я принесу вам…

– Нет, голубчик, не надо… Просто, хотелось бы вам сказать на будущее.

– Хорошо…

– Но есть ещё кое-что, уважаемый… – Марлен захлопала глазками и указала на недоеденный мусс. – Дольки яблочка слишком… крупно нарезаны. Видите?

Она достала из белой массы ломтик и протянула его Антону. Тот засопел: на этот раз по делу придирается.

– Прошу прощения. Ещё что у вас?

– Крокеты не дожарены.

Она отрезала ножиком мясо, и, воткнув его вилкой, протянула ему. Тут уже до этого бесстрастное лицо Антона изменилось: мясо было белым, даже немного сероватого оттенка.

– Я обычно не спору с клиентами, фройляйн Брюкель, но… Мясо прожарилось.

Уголки её губ опустились, и она посмотрела на мясо.

– Ну… нет. Местами оно всё равно розовое.

Ковальский отвернулся в сторону и закатил глаза. Он сказал:

– Тогда мы вам принесём…

– Нет-нет, что вы! Может… нет, я могу понять: элитный ресторан, заказов много – все мы люди. Я могу вас понять, герр…

– Хлебцов, – сказал Антон.

– Да, Хлебцов. Я вас искренне понимаю. – Она встала. Ковальский вздохнул.

– Что ж, прошу лично у вас прощения за такие допущения. Эти блюда за наш счёт.

– Хорошо. Ну, ладно, мне пора. Приятного вам вечера!

Так она встала и ушла. Юлиуш слышал бормотание Ковальского: «Что ж… Жди завтра неприятностей».

После длинного рассказа Юлиуша Виктор отправился домой, думая о том, как там Ковальский; да и про Антона подумал: когда он его приободрил, тот выглядел подавленным. Виктор вздохнул: «Один день – а столько проблем!»

Едва он дошёл до булочной, как оттуда появилась Вера с булочкой; под её красными глазами красовались синие пятна. Виктор встряхнулся и подтянулся.

– Какая встреча, Вера!

Она слегка вздрогнула и обернулась.

– Ох, здравствуй…

Её голос заметно дрожал. Виктор насторожился.

– С тобой всё хорошо?

При этих словах Вера, к его величайшему огорчению, закрыла лицо руками и зарыдала; всё тело её тряслось, плечи подрагивали. Виктор немного помялся, затем подошёл и нерешительно приобнял её одной рукой за плечи.

– Верочка, милая… ну что ты? Тише, не плачь.

Небрежно он погладил её по волосам и тут же отдёрнул руку. Как собаку глажу, думал он и крепко обнял её. Она покраснела и отдёрнулась в сторону, вытирая рукой слёзы.

– Извини, минутная слабость.

– Что случилось?

– Да так, всё хорошо.

– Может, я помогу тебе. Ты только скажи!

Веря немного помолчала, глядя под ноги. А ведь она с ним только утром познакомилась – и вот уже показывает ему свои слёзы. Дура! Она чуть не заплакала от стыда, но сжала кулак в кармане двухлетнего пальто. Чем же он ей поможет? Найдёт новую работу?

– Вера, – сказал Виктор и подошёл к ней. – Обычно я мало кому это говорю, но у меня есть связи по кварталу. Я постараюсь тебе помощь, правда!

Она вздохнула и повернула к нему заплаканное и обветренное лицо.

– Тогда… найди для меня работу.

Внезапно он поднял голову кверху и рассмеялся. Веру затрясло.

– А что смешного?!

Он тут же успокоился, но продолжал улыбаться.

– Ты вовремя сказала, подруга. У нас в ресторане место освободилось, у гардероба… В неделю по десять марок.

Челюсть её отвисла.

– Десять?.. В неделю… О боги, что это за ресторан?

– «Павлин».

У неё поплыло перед глазами, и она прикрыла их рукой. Десть марок в неделю…

глава 2

ЖУРНАЛИСТ

На следующий день газеты пестрили высказываниями Марлен Брюкель о ресторане «Павлин», интервью у которой взял Теодор Мёллендорф:

«Я вчера пришла в ресторан "Павлин" по рекомендациям моих друзей. Я многое наслышана об его репутации, как одного из самых дорогих и лучших ресторанов города, владельцем которого является поляк Чеслав Ковальский. Войдя туда где-то около десяти вечера, меня поразил его изящный интерьер, успокаивающая и приятная атмосфера…

…Я села за столик и раскрыла меню. Меня первым делом поразило многообразие блюд: все возможные супы, морские деликатесы, второе, десерты… Да, цены немалые. Сгорая от любопытства, я заказала три блюда…

…Время ожидания не слишком большое, к тому же вино принесли быстро, а затем блюда… И что я увидела?! Сырое мясо, криво нарезанные ломтики яблока, сухое мясо ягнёнка, кислая капуста… Господи, и это стоит минимум по 50-70 марок! Не знаю, почему так: либо работники устают, либо просто невнимательность, но потом, когда я обратилась к шеф-повару, он не просто стал отпираться от очевидных фактов, но и откровенно хамить мне! Он не признаёт своих ошибок. В итоге я встала и ушла; спасибо, что хотя бы разрешили не платить за такое отношение.

И теперь даже не знаю, загляну туда в следующий раз или нет».

Когда Вера вместе с Виктором пришли на следующий день на работу, они застали в зале одного Ковальского, который сидел за столом, склонившись над газетой. Очки его спали на самый кончик носа, а пальцы свои он погрузил в густую тёмную шевелюру, и казалось, что сейчас начнёт рвать на себе волосы.

Виктор, который уже привык к таким состояниям владельца, подошёл к нему, подсел рядом и приобнял за плечи, поглаживая по голове. Вера в недоумении стояла в стороне, осматривая интерьер.

– Ох, доктор Ковальский, – говорил официант, – ну кто она такая,