он был в обычные вещи из нашего мира. Хотя, кто знает, может быть, человеческое воображение дорисовывает то, что в нашем понимании должно быть обязательно? Так или иначе, Эни увидела Флаппи именно таким.

Флаппи Бронку нравилась Эни. Она была добра и заботлива. Приютила бездомную кошку и даже уговорила директора библиотеки оставить её. Теперь Бронку было с кем коротать долгие зимние ночи. Ещё кошка прекрасно ловила наглых мышей, которые проникали невесть откуда и могли попортить старинные фолианты. Одним словом, в хозяйстве она оказалась не лишней.

Но… Было и «но» для библиотекарного: Эни любила детей. И проводила шумные праздники, которые никоим образом не устраивали Флаппи. Десятки лет тишины и покоя среди уютной книжной пыли оказались нарушенными приходом молодой активной библиотекарши.

Флаппи долго думал и решил, что проблема может быть решена одним способом – необходимо было выдать Эни замуж. А как это сделать, если у девушки образ жизни – это только дом и работа? Притом, она же настоящий «книжный червяк». Слишком начитанна. Поди, подбери такой особе жениха.

Библиотекарный нуждался в помощи. И обратился к собратьям-домовым. Не ко всем, а к самым образованным. Путём подсчётов, расчётов, составления гороскопов совместимости и прочей дребедени, в которую Флаппи не верил, «коллеги» выбрали-таки кандидата. Им оказался Мартин Данн, молодой учёный, историк, лингвист и этнограф.

Мартину было всего двадцать девять, а он уже был профессором университета, что говорит нам об уме незаурядном. Из иных достоинств отметим весьма привлекательную внешность и покладистый характер. Да что там покладистый: молодой человек был патологически добр. И также патологически одинок. Ибо не находилось для него родственной души. Да и где он мог её найти? Работа и дом – вот вся жизнь молодого профессора.

Однако не ведал Мартин Данн о том, что Флаппи Бронк разработал хитроумный план. Домовой Гроуди, опекавший квартиру Данна, в условленное время должен был выгнать хозяина из дома. Знаете, как умеют насылать тоску домовые? Гроуди справился с задачей на «отлично».

Более всего одиночество ощущается в рождественский сочельник. Мартину всегда было грустно в этот день с тех пор, как не стало родителей. Но сейчас он вовсе не понимал, почему ему стало так невыносимо тошно. Даже в любимом кабинете с любимой книгой в руках. В гостиной и столовой было не лучше, не помог даже выпитый пунш. А попытавшись залечь спать, он вынужденно покинул спальню и отправился гулять.

Домовые – мастера телепатической связи. Они ловко вели Мартина Данна по проложенному ими маршруту, внушая сворачивать на те улицы и проходить теми переулками, о которых молодой профессор отродясь и не слыхивал. Никогда не бывал он и в библиотеке, в которой работала Эни. Действительно, зачем ему нужна была городская, когда в университете имелась огромная научная?

Так вот, пока на улицах города воплощался план Бронка, сам Флаппи должен был в нужный момент выпроводить из библиотеки Эни. В зависимости от ситуации: или задержать её, или наоборот – поторопить любыми, доступными домовым, способами. Сценарий разыгрывался по первому варианту, но изощряться библиотекарному не пришлось. Эни сама задержалась.

Флаппи был настолько доволен, что потерял бдительность и… проявился. Он смотрел на Эни, Эни смотрела на него. И Бронк не придумал ничего лучшего, как назвать себя. Он слегка приподнял шляпу и произнёс важно:

– Вечер добрый, сударыня. Позвольте представиться. Я – Флаппи Бронк, библиотекарный.

Энья Бланкетт тряхнула головой, прогоняя видение. И тут Флаппи сообразил, что пора ретироваться. Девушка тряхнула головой ещё раз, и библиотекарный быстренько исчез. Растворился. Эни протёрла глаза. Она что же, умудрилась уснуть, сидя за столом?

«Какой-то странный тип пригрезился… Всё, пора домой. Сегодня канун Рождества. Мама Элоиза наверняка уже приготовила праздничный ужин и ждёт свою ненаглядную доченьку». Эни погасила свет и вышла из библиотеки.

На улицах царила красота – здания сияли, облачённые в праздничные иллюминации. В то же время было непривычно тихо. В сочельник все горожане сидели по домам, встречая Рождество со своими близкими. Даже городские бездомные собрались вместе у костра под старым каменным мостом, забыв будничные распри.

И вот на пустынной улице появился человек. Он был молод и не по возрасту грустен. Он шёл, погружённый в раздумья, не замечая даже блеска рождественских огней. Вы конечно поняли, что это Мартин Данн приближался к своей судьбе по имени Эни Бланкетт, запиравшей тяжёлые двери библиотеки.

Но это уже совсем другая история.

Расскажу её вам сразу, как только доведётся мне снова увидеть Флаппи Бронка и расспросить его получше.