чипсы, а нормальную еду. Но, где уж тут…Аня в поисках, чего ни будь вкусненького и приличного  стала разглядывать полки.

Весёлый колокольчик вернул её  в рабочее состояние.

– Привет.– На пороге стоял « Монгол».

– А, это ты? – Аня расслабилась. – Смотри-ка, ты сегодня даже очень не плохо выглядишь.– Как дела? Как Степан?

– Нормально, – он хмыкнул, – а ты как?

– Тоже ничего, только вот желудок. – Аня присела на своё кресло.

– Чего? Болит?

– Еды просит горячей. – Аня улыбнулась. А ты никак трезвый?

– Так… это…Олька вчера приходила. Ругала меня шибко. Ну, я сегодня к Серому не пошёл. А то, от него без приключений не выберешься.

– Правильно, Роман – царевич! Молодец! И совсем не ходи больше!

– Запомнила? – « Монгол» тоже заулыбался.  – Так может тебе в аптеку сбегать? Я могу.

– Нет, спасибо. Просто пообедать не успела. Устала. Забегалась.

– Понятно. А я вот должок принёс.

И он положил на прилавок блестящую десятку.

– Принёс таки? Я же говорила, что это подарок.

– Нет, я долги не люблю.

– Ладно, не любишь, так не любишь.

Дверь открылась и  в магазин буквально ввалилась группа подростков. Такие шумные и весёлые, что Аня едва успевала их обслуживать. Через пятнадцать минут они так же шумно вышли. Оказалось « Монгол» тоже вышел. И когда успел?

Аня подумала, что всё-таки надо хотя бы чайку попить. Включила маленький телевизор в углу. Поставила кипятиться воду. Вот и ещё один день подходил к концу. Она посмотрела в окно. На освещённой не большой площадке у магазина валялась урна. Вот молодёжь. Опять дворник с утра пораньше кричать будет. Бумажки разлетятся.  Вдруг на дорожке появился кот. Аня узнала его. Это был Степан. А немного погодя появился и сам Роман.

Он быстро прошагал к входу и открыл дверь.

– Аня, ты, где опять? – он поставил на прилавок чёрный пакет.

– Что это? – Аня подошла поближе.

– Это тебе! – « Монгол» раскрыл пакет и Аня увидела банку, в которой плескалось что- то непонятное.

– Что это? – Она подняла глаза.

– Суп рыбный, – « Монгол» улыбался, – с яичками. И ещё там хлеб чёрный. Ты ешь, не тяни, а то остынет.

Аня не знала, что и делать. Она понимала, что не сможет съесть этот суп. Что она брезговала. Но, ей вдруг стало так жалко этого грязноватого « Монгола». Его полосатого, серого кота Степана. Жалко этот суп, который они могли бы съесть сами. Жалко себя за то, что она жалела алкаша – царевича. И тут она засмеялась и сказала:

– Ой, какой же ты Рома добрый оказывается. Спасибо, тебе. Большое. Я, правда, такая голодная. Только, я при тебе есть, не буду. Стесняюсь. Ты бы вышел, а?

« Монгол» закивал очень быстро и поспешил откланяться.

А Аня зачем-то открыла банку с ещё тёплым супом, понюхала его. Закрыла и поставила под прилавок. А потом. Потом горько-горько заплакала.

Лупа

Молодой человек по имени Кеша разглядывал Лупу.

Или Лупа разглядывала его. Они смотрели друг на друга как двое влюблённых. – Какая прелесть! -прошептал Кеша. – Какой парень! -подумала Лупа.

Лупе было 12 лет, она многое повидала: карты городов, нитки с иголками, золотые браслеты и кольца, номера билетов, да мало-ли что ей пришлось повидать?!Но таких глаз, как у этого симпатяги она ещё не видела. Чёрные, жгучие. Лупа совсем потеряла голову. Мило щурилась, когда он трогал её ручку и томно вздыхала, когда он заглядывал в её стеклянное нутро. Это была настоящая, сильная любовь. Они почти не расставались. Она не верила в своё счастье. Уже не надеялась на такую взаимность. И вот…Невероятное чувство.

Однажды Кеша взял Лупу с собой на дачу. Яркое солнце смело проникало в дом. Кеша медленно обходил оставленные с того года комнаты. Вдруг его взгляду предстала бабочка, которая билась в мутное стекло террасы. Он долго не мог поймать хрупкое, трепетное создание. Наконец это ему удалось.

Бабочка то и дело теряла сознание. Когда она в очередной раз пришла в себя, то увидела, что её несут на свежий воздух.

Но, чуда не произошло. Человек не разжал свои пальцы. Наоборот, вертел в руках лимонного цвета крылья и подносил к хоботку страшную стекляшку. Бабочка видела через круглое стекло большой, тёмный глаз. А ещё она чувствовала, что жирный, тяжёлый солнечный луч обжигает её маленькое тельце. С каждой секундой становилось всё жарче. Страх приближающейся гибели сковал её тонкие ножки. Никто не заметил крошечных слезинок. Боль ожогов невыносимой пыткой окутывала пленницу.

Лупа осознавала приносимую боль, но не могла изменить происходящее.

Скоро всё кончилось. Маленькое сердце остановилось.

На пальцах осталась перламутровая плёнка. Кеша наконец решил, что ему не интересно смотреть на большие глаза глупой бабочки. Он подбросил уже мёртвое тельце и пошагал прочь, так и не заметив, что крылья не раскрылись.

Лупа раскачивалась из стороны в сторону. Она только что убила беззащитное существо. Она понимала, что засуживает наказания. Кеша остановился и что есть силы бросил её. Лупа зажмурилась, но лишь на миг. Разноцветные осколки брызнули в разные стороны. Последнее, о чем она подумала было: «Спасибо, тебе, мой спаситель. Я просто не смогла бы жить с таким грузом. Жаль…"

Кеша постоял ещё немного. Огляделся вокруг и вдруг заплакал. Вчера он не смог признать себя трусом. А ведь он – трус. Его обвинили в том, что он украл у товарища старую лупу его отца. Заставили объясняться. А он не смог. Засмеялся и сказал, что это просто недоразумение. Просто не-до-ра-зу-ме-ние! Он понятия не имеет, каким образом к нему попала старая лупа. Скорее всего чья-то глупая шутка!

Одиночество

Виктор Николаевич Сазонов считал себя "недоделком". Он начинал чесаться и потеть всякий раз, как только кто-нибудь из представительниц женского пола обращал на него внимание. Ну, как так получилось, что именно он имел эти огромные уши, эти поросячьи глазки, этот жирный, вечно сальный нос. Мама его Виолетта Петровна была необычайно хороша, отца он не знал, но на фото и тот был отличного сложения и приятной наружности. Да…наверняка, кто-то из его сородичей был свиньёй.

Больше всего Виктор любил ночь. Когда тихо шагаешь по аллее, а миленькая незнакомка торопится домой в этот поздний час. И ты вдруг, начинаешь свой заученный монолог:

– Девушка, милая, только поймите меня правильно, я не хочу вас напугать, но не могли бы вы уделить мне пару минут? Мне просто необходим ваш совет! Чаще это срабатывало. Высокий, хорошо одетый молодой мужчина располагал к себе. Близко он не подходил, в разговоре был немного стеснителен, а ко всему прочему он говорил о безответной любви. Его жалели и некоторые даже сами начинали