женщина был хорошей хозяйкой, и брала разумную цену за жилье, учитывая его состояние. Во многом наши отношения выходили за рамки обычных соседей, ведь она регулярно захаживала прибраться, приносила домашней еды и всячески показывала свое гостеприимство.

Сейчас, сидя в её квартире, что ни капли не изменился за прошедшие годы, я обдумывал один вопрос: «Свободна ли вторая квартира?» В итоге, плюнул и спросил прямо, все-таки не чужие люди.

— Аа, квартирка? — поспешно ответила она, заваривая чай. — Да вот месяц назад выгнала оттуда наркоманов, ты только представь, целую лабораторию там устроили. Вся мебель пропахла этой дрянью, еле вывела. Кстати, ты напомнил….

Старушка открыла нижнюю дверку шкафа и, покопошившись там некоторое время, достала коробку, забитую доверху моими личными вещами.

— Как стало понятно, что тебя уже не оправдают, я собрала всё самое ценное и сложила сюда. Одежда, если не подводит память, в соседней комнате под кроватью.

Я не мог подобрать слов, ведь такой поступок далеко не каждый решит совершить… Мы не были родней или как-то тесно связаны, но эта старушка жила по совести, сколько её знаю. Неожиданно нахлынули эмоции, которые уже очень давно мне не доводилось испытывать.

— Большое вам спасибо, — решил я принять её доброту.

Пока коробка стояла в ногах, мы пили чай и вспоминали прошлое. Также я делился тем, как проводил время в стенах тюрьмы, пропуская череду не самых приятных эпизодов.

— Ты хочешь снова снять квартиру? — перешли мы к сути разговора.

— Да, мне бы очень хотелось иметь стабильное место жительства. Возможно, я многого прошу, но не могли бы вы….

— Не слова более, — прервала она меня. — Мой дом — твой дом. Я знаю, через что ты прошёл, поэтому можешь спокойно там жить. На счёт оплаты… Сначала встань на ноги, а потом вернёмся к этому разговору.

— Даже не знаю, как вас благодарить.

Мы ещё немного поговори, после чего Валентина Ивановна дала мне ключ и проводила до двери. С коробками под боком я вошел в свою старенькую квартиру и осмотрел прихожую. Ожидаемо, здесь также мало что изменилось, разве что появилась новая тумбочка и занавески на окнах. Одна комната имела кровать, большой шкаф, заставленный фарфором и всякими безделушками, а вторая использовалась мною в качестве кабинета. У стены стоял старенький стол, шкаф и несколько настенных полок. Из-за того, что вся мебель была собрана с одной стороны, вторая половина помещения пустовала.

— Здесь должен быть еще один шкаф. Видимо не пережил испытание временем.

Я сел за стол и откинулся на спинку скрипучего кресла. Сегодня стоило уделить время уборке и разбору моих вещей. Все содержимое коробок вывалилось на стол и кровать. Большая часть вещей была хламом, но вот некоторые из них смогли меня заинтересовать. В особенности, фотографии, старый смартфон и ноутбук. Одежда сразу отправилась на пол, ведь после длительного лежания в коробке, я не рискнул бы надеть её, предварительно не постирав. Хотя они и выглядела в разы свежее, чем должна была, вероятно её раз или два всё-таки стирали.

Телефон и ноутбук заряжались. Номер должно быть уже не обслуживался, но и говорить-то не с кем, а вот компьютер с выходом в сеть мог пригодиться. Благо предыдущие постояльцы также активно им пользовались.

Среди фоторамок, я достал ту, в которую вставленная одна из немногих моих детских фотографий. Само фото меня интересовало мало, а вот спрятанные в ней деньги вполне. После разбора рамки, мне в руки попал сложенный пополам конверт с лежащими в нем четырьмя тысячами евро — заначка, которую я оставил на чёрный день, и как оказалось не прогадал.

— Чудно, этого хватит на первое время….

Продолжая копаться, в, кажется, бездонной коробке, я нашел одну фотографию, которая вызвала во мне не самые теплые чувства. В голубой рамке рука об руку стояли двое: ещё молодой мужчина с русыми волосами и женщина, которую он считал самой прекрасной в этом мире.

— Десять лет прошло…. Полина, как ты там поживаешь? — с несвойственной мне хрипотой в голосе сказал я, убирая фотографию в дальний ящик.

***

Еще до того, как я пошёл в школу, их убила шпана в одной из подворотен ради пары вшивых банкнот. Лишившись отца и матери в три года, мне не удалось испытать семейного счастья и поддержки. «Чёртовая предыстория Бэтмена», — всегда шутил я, стараясь скрыть горечь.

Не могу сказать, что в детском доме было плохо, наоборот, кураторы всячески поддерживали и подталкивали каждого стать полноценным членом общества, но сирота, на дальних затворках сознания, всегда испытывает непередаваемое опустошающее чувство, когда видит из окна проходящую мимо семейную пару с ребёнком.

После школы я поддался юношеской импульсивности и поступил в полицейскую академию. Моей успеваемости в школе было достаточно, чтобы стать успешным юристом или инженером, но тогда мне хотелось делать что-то действительно значимое. Не последнюю роль в выборе будущей профессии сыграло желание защитить детей от участи, которая постигла меня. Сейчас те мотивации и стремления кажутся такими глупыми и наивными…

К двадцати трем годам я дослужился до старшего инспектора, не малую роль в такой скорости продвижения сыграла целая цепочка громких арестов. Не буду вдаваться в подробности, но это постепенно вывело меня на след одного масштабного дела.

В нём, как оказалось, фигурировали слишком крупные силы из высшего руководящего состава, поэтому в кратчайшие сроки моя должность чудесным образом понизилась до обычного полицейского 2 степени. Тогда я впервые разочаровался в системе. Действуя более скрытно, мне удалось подобраться к самой вершине пирамиды, но ответственные лица почувствовали неладное и решили вывести меня из уравнения.

На улице был прекрасный весенний вечер, я наслаждался компанией прекрасной девушки. Многие из окружения Полины говорили, что она зря ошивается со мной, но она не пользовалась положением семьи, во многом оно и подтолкнуло её искать более простого общения, лишённого циничных улыбок. Мы проходили через темный переулок, чтобы срезать дорогу к моему дому, но тут пути к отступлению перекрыло шестеро громил, вооруженных чем попало, благо обошлось без огнестрела. Двое сразу схватили девушку и скрылись, пока оставшиеся принялись за меня.

Тогда мне пришлось показать максимум того, чему меня научили в академии, и словить нож в плечо, но на эту жертву я пошел осознанно, чтобы получить оружие нападавшего. Тогда в моих мыслях присутствовало лишь желание выжить. Атаки мордоворотов шли мимо, и вот мне удалось точным движением перерезать горло двум нападавшим. Это напугало