дико пожалела, что бросила курить. Внутри всё словно скрутилось в тугую спираль, начиная с того момента, как сын объявил, что они с подружкой подали заявление, а роспись через месяц, да так и не отпускало до сих пор.

Стоя на крыльце школы, столовую которой они арендовали для празднования, Анна позволила себе немного расслабиться. Хорошо, она раньше здесь работала, потому удалось снять помещение за символическую плату. Молодые заикнулись о ресторане, но Анна разложила им по пунктам бюджет, в том числе взнос родителей невесты, к слову, весьма скромный. Будущая, впрочем, теперь уже настоящая, сноха мигом умерила аппетиты, а вместе с ней и сын. Муж, как обычно, занял позицию страуса. Прямо, как в популярном фильме: «ты сама, сама, сама».

Вот она сама и разруливала. Подруги ухахатывались: ты не сыновей женишь, а снох замуж выдаёшь. А ведь правы были, язвы такие, ой как правы. Принцип, которым руководствовалась Анна в жизни: на меня где сядешь, там и слезешь, почему-то на сыновей не распространялся.

По-другому представляла Анна взросление своих мальчишек: образование получат, на ноги встанут, а там и о семье можно подумать. Наивная чукотская девушка. Две довольно ранние свадьбы, с разницей в полгода, с мощностью промышленного пылесоса вымели все накопления и вогнали их с мужем в кредит.

Анна перешла в частную школу и вплотную занялась репетиторством. Обучала не только школьников, но и взрослых. В последнее время английский язык стал довольно популярен. Мама Анны попробовала заикнуться, что неплохо бы зятьку машину продать. На что дочь двумя руками замахала со словами: «Он, скорее, меня продаст». И в этой шутке имелась лишь доля шутки. Муж свою ласточку холил и лелеял, в отличие от жены.

Здание школы было типовым, с пристройками по бокам — потому с крыльца, происходящее в ярко освещённой столовой виднелось, как на ладони. Анна заглянула туда и обмерла. Её благоверный, пользуясь отсутствием супруги, нарезал рюмки водки одну за другой. Как только не подавился, бедненький.

Первым порывом было идти туда и прекратить безобразие, но вдруг навалились безразличие и дикая, нечеловеческая усталость. Анна зачем-то посмотрела на небо. Уже стемнело и вышли луна и звёзды. Одна звезда покатилась вниз, оставляя за собой след. Анна шёпотом произнесла:

— Как мне всё надоело. Ушла бы хоть на край света, лишь бы подальше отсюда. Хоть в другой мир, — тут, кстати, а может, некстати, вспомнились романы про попаданок, на которые её подсадила старшая сноха.

Неожиданно вокруг всё закрутилось с бешеной скоростью, Анна, почувствовав, что куда-то летит, потеряла сознание.

Сознание вернулось резко и сразу. Ещё не открыв глаза, Анна поняла, что лежит на чём-то мягком, неужели домой успели увезти? Скорее всего, ведь запахов больницы не ощущалось. Но ведь и домашних звуков и запахов тоже не имелось. Она решилась открыть глаза и тут же завизжала, заметив склонившегося над ней мужчину с зелёным лицом.

— Не беспокойтесь, я не причиню вам зла, — произнёс мужчина, на вид, ровесник сыновей, и поводил над ней руками.

Анну окутало приятное тепло и пришло удивительное спокойствие. Мало ли кто по-дурацки нарядится. Косплей, кажется, это называется. Переоденутся в эльфов, гномов, вампиров и ходят, радуются. Вот только как она-то у них оказалась?

Неожиданно всплыло воспоминание пятнадцатилетней давности. Тогда племянник болел ветрянкой, и альтернативно одарённый братец Анны и его такая же жена сплошняком покрасили зелёнкой лицо, шею и руки сынишке. Нет, детёныш искренне радовался, вопил, что он халк, потрясая зелёными кулачками. Вот только отмывали «халка» после креатива родителей месяца два.

Анна хихикнула и решила игру косплейщика поддержать. Кстати, парнишка по внешности напоминал китайца, и цвет кожи имел не ярко зелёный, а светло-оливковый. В чёрных миндалевидных глазах светился ум, ресницам позавидовала бы любая девушка, волосы цвета воронова крыла оказались собраны в высокий хвост, губы тоже оливковые, но на пару тонов темнее кожи, заставляли поневоле восторгаться наложенным гримом.

— Ты гоблин? — спросила Анна, слегка улыбнувшись.

— Ой, простите, я не представился. Мастер Тамико к вашим услугам, досточтимая попаданка. Да, я отношусь к расе гоблинов. Не соизволите ли назвать ваше имя? — попросил косплейщик.

Анна села на кровати, отметив, что на ней всё то же праздничное платье. Она уже собралась ответить в том же духе, даже склонила голову. Но тут на плечо упал волнистый локон. Подёргав, Анна убедилась — не парик, волосы её собственные, хотя последние пять лет она носила исключительно короткие стрижки.

— Это сколько же я в коме пролежала? — спросила она, широко распахивая глаза и лихорадочно оглядывая парня и помещение, где находилась. Ничего особенного — безликая обстановка гостиничного номера, освещение, ночь за высоким окном.

— Вы находились без сознания один час, ваше земное время совпадает с нашим. Срединный мир всегда омолаживает попаданок, тех, что постарше, и излечивает по необходимости при переходе. Сейчас вам примерно двадцать лет, — пояснил Мастер Тамико, Анна даже имя с первого раза запомнила.

— Зеркало есть? — спросила она пересохшими губами.

Гоблин — неужели настоящий? — протянул бокал с водой. Дождался, пока Анна сделает несколько глотков и кивком показал на ранее не замеченное большое зеркало неподалёку от двери. Анна встала с кровати и, проигнорировав туфли, рванулась к зеркалу. Да, это она в двадцать лет. Хотя, не совсем так, её улучшенная копия. Грудь на размер больше, талия тоньше, зад более упругий.

— Да уж, поговорку: в сорок пять баба ягодка опять, я представляла несколько по-другому, — высказала Анна пришедшую на ум мысль, оглядывая себя со всех сторон.

Она приподняла руками грудь, прошлась по бокам, хлопнула себя по округлой попе, и только после этого вспомнила, что в комнате не одна. Украдкой в зеркало она бросила взгляд на парнишку-гоблина и заметила вполне мужской интерес в чёрных глазах. М-да, размножаются они тут явно не почкованием. Мелькнула озорная мысль, а везде ли мастер такой оливковый. Обозвав себя мысленно пошлячкой, Анна обернулась. Лицо юного, хотя кто их, гоблинов разберёт, она и у азиатов родной планеты часто возраст не угадывала, вновь было безукоризненно спокойным. Не подгляди Анна за его взглядом в зеркало, подумала бы, что его интерес ей показался.

— Я Анна Светлова, раса человек, — представилась она, опускаясь на койку. — Обращайся ко мне на ты и присаживайся, вон стул стоит. Что там ещё исправил мне твой мир?

Гоблин отнёсся к вопросу серьёзно. Попросил Анну