картина у меня? — по уму, спросить об этом надо было ещё по телефону, но и сейчас не поздно.

— В документах были координаты прежнего владельца, — Заплавская ловко управилась с завязками папки, — я попыталась найти его, узнала, что он умер. А у его наследника, который и продал вам картину, остался ваш телефон, и вы его с тех пор, к счастью, не поменяли.

Да уж… Желанием иметь картину я тогда загорелся сразу, а денег с собой не было. Вот и пришлось договариваться с продавцом, что он подождёт до завтра, а потом созваниваться и встречаться. Я-то в тот же день номер продавца стёр, а этот, надо же, сохранил…

Ехать в машине с женщиной за рулём я, честно сказать, не особо люблю, но выбора не предусматривалось. Впрочем, автомобиль водила Марина Дмитриевна совсем не как блондинка, а уж как ловко и аккуратно она пристроила свой «фольксваген» на парковку, вообще было любо-дорого посмотреть.

Эксперт, вооружившись лупой, осматривал картину довольно долго, особое внимание уделяя углу с подписью автора, которую он ещё и сфотографировал. Затем специалист тщательно осмотрел и сфотографировал углы подрамника, осторожно провёл каким-то мелком по краю красочного слоя, после чего спрятал мелок в пробирку и засел за компьютер.

— Ну что, я могу вас поздравить, — минут через пятнадцать выдал эксперт. — Подробное комплексное исследование картины ещё последует, но мне уже сейчас ясно, что это подлинный Малюев. Датировку и оценку сделаю к пятнице, тогда же и заключение составлю. Вас устроит?

Нас устроило. Дальше был поход в бухгалтерию, где искусствоведша оставила четыре с половиной тысячи рублей, получив вместо них квитанцию и чек, мне досталась расписка в приёме картины, а затем мы с Мариной Дмитриевной снова оказались на улице.

— Такси вызовете или будете просить меня вас домой доставить? — деловито осведомилась Заплавская.

Ну вот ещё, такси. Сама всё это затеяла, сама теперь меня и вози, — примерно так я подумал, но высказался куда более вежливо.

— Алкоголь за рулём вам нельзя, — начал я, и дождавшись, пока Марина Дмитриевна осознает эту несправедливость, продолжил: — Но вот чаем или кофием, по вашему выбору, готов вас у себя дома угостить. А если согласитесь сделать по пути совсем небольшой крючок, то и с очень хорошим тортиком.

— С тортиком… — мечтательно протянула Заплавская. — Чай-то у вас наверняка в пакетиках? — вернулась она к деловому тону.

— Обидеть хотите? — я широко улыбнулся. — Настоящий развесной цейлонский! Лично заварю в вашем присутствии!

— Тогда не с тортиком, а с пироженками, — весело отозвалась она. — Маленькими и не больше трёх штук, а то я за фигуру боюсь!..

…Да, всё когда-то бывает в первый раз. Сегодня я первый раз в жизни оказался рад, пусть и не сразу, что меня оторвали от завтрака. И если учесть, что знакомство с Мариной ещё продолжится, я готов был посчитать такую компенсацию за вмешательство в свой завтрак более чем приемлемой.

Глава 2. Письмо из Зухова

В общем и целом Марина Заплавская была собой довольна. Да, не факт, конечно, что Иванцев решится продать картину, насколько Марина умела разбираться в людях, с этим человеком отказ от продажи полностью исключать не стоило бы. Но за последнюю неделю она нашла ешё двух владельцев картин Малюева, так что даже если удастся продать только одно полотно, её заработок окажется более чем неплох, а уж она-то почти наверняка устроит продажу двух картин. Опять же, Иванцев оказался единственным из всех троих, кого пришлось завлечь бесплатной оценкой картины — двое остальных так обрадовались возможности заработать почти на пустом месте, что оценку без долгих уговоров оплатили сами.

Да, господин Диллингер явно выразил особый интерес именно к «Рассвету в Зухове», но и любые другие картины Малюева купить готов — на европейских аукционах они сейчас идут очень хорошо, так что в накладе он в любом случае не останется, а значит, и она не останется без своих денег. Заодно и статейку о Малюеве у неё примут к публикации, там гонорар пусть и копеечный по сравнению с комиссионными будет, но всё больше ноля.

Заплавская усмехнулась. «Всё больше ноля» — это выражение она подцепила у Иванцева. Нет, мужчина он интересный, и ничего против того, чтобы замутить с ним лёгкую интрижку вплоть до периодической в течение некоторого времени дружбы организмами, Марина не имела, но… Но пока она никак не могла решить для себя, что будет лучше — пойти ему навстречу сейчас и использовать их отношения как дополнительный стимул для Павла продать картину, или же дождаться её продажи и уступить его ухаживаниям в качестве награды за правильное решение. Оба варианта имели свои плюсы и минусы, но пока Марина больше склонялась к первому. И вот это её даже немного пугало.

Вообще, взглядов она придерживалась довольно свободных и ничего против использования собственного тела в качестве инструмента достижения своих целей не имела. Причём до проституции, то есть до банального открытия доступа к телу за деньги, не опускалась никогда. Вот ещё, глупости какие, заработать денег она и сама может. Вопрос тут, где и как это лучше сделать, и вот уже чтобы получить возможность зарабатывать побольше и не особо напрягаясь, Марина и могла допустить до себя тех, от кого это зависит. А что тут такого? Если секс — дело добровольное, то и благодарность за него в виде предоставления некоторых услуг и открытия некоторых возможностей — тоже, знаете ли, продукт взаимной договорённости при полном непротивлении сторон. А если при этом ещё и удовольствие получить, то почему бы и нет?

Удовольствие, правда, сопутствовало получению тех самых услуг и возможностей далеко не всегда. Например, Марина очень не любила вспоминать ощущения, испытанные ею в запертом на ключ кабинете замдекана её факультета, зато полученная по итогам тех ощущений работа в реставрационных мастерских при учебном заведении оказалась очень полезной в плане и заработка, и освоения специальности. Но вот с преподавателем, который помог ей перебраться из этих мастерских в редакцию сотрудничавшего с институтом издательства, она чувствовала себя настолько хорошо, что их отношения продолжались аж больше полутора лет. Вполне приятные ощущения оставались и после периодических поездок к директрисе модной галереи, через работу в которой Марина сделала своё имя известным и уважаемым среди художников и покупателей их работ, да и кое-с-кем из тех художников Марина поддерживала отношения не только деловые…

Но с Иванцевым как-то само собой прорисовывалось что-то другое. Мужчины старше, а иной раз и намного старше неё у Марины были, и она прекрасно понимала, что разница в возрасте — это,